Но ты бросился следом… Я сделала вид, что не слышу. Ты шёл за мной и что-то говорил, а я слушала музыку и от души над тобой смеялась. Ну что такое, в самом деле? Я не нуждаюсь в провожатых. Я крутая, я смелая. Меня не обидят – в сумочке шокер и перцовый баллончик. Мамочка научила.
Ты не отставал, и когда я свернула в особенно тёмный переулок, дёрнул за руку. Пришлось вытащить наушник и торопливо нажать на паузу. Ты остановил самый крутой трек «Maroon 5» на самом клёвом месте. Придётся слушать его сначала.
– Что надо? На пальчик подуть? – мы стояли в совершенной темноте, и ты подошел ближе, чтобы рассмотреть моё лицо.
– Ты очень странная, – опять повторил то, что я уже поняла.
Да-да, я очень странная. Да-да, ты смотришь на меня, как на отверженную. Да, ты мажор, а я – отребье. И это при том, что папенька мой голубых кровей, между прочим. Может, тебе, мажорчик, я была и не чета, но не хуже. По одежке встретил, вот что я скажу.
– И?
– Могу я… – ты замялся. Мне странно было это видеть. Странно, но очень приятно. Я не дура, и для меня не новость, как волнуются люди, даже если эти люди – мужчины. – Могу я проводить тебя?
– Ты меня уже провожаешь – сюрпри-и-из! – пропела я в ответ.
– Можешь не ершиться? – спросил жалобно, как будто было очень важно услышать положительный ответ.
– Могу. А ты можешь не хромать? А то идти далековато, к утру с твоими темпами доберёмся.
Ты посмотрел на свою изувеченную туфлю и вздохнул.
– Ты ужасная. Просто… Слов нет! Тебя сам дьявол послал!
– Есть такое, – на моих губах против воли заиграла улыбка.
Чертовски приятное сравнение. И я снова залипла на тебя. На губы, на скулы, на противную чёрную чёлочку. Мерзость. Но если бы ты меня поцеловал, я бы даже не пикнула. Внутри бурлили потоки странных желаний: ударить тебя, привлечь твоё внимание, уйти подальше… Всё сделать сразу, без разбору. Я была как сумасшедшая малолетка. Мой образ в то время не говорил ни о чём хорошем. Странноватая неформалка, всем своим видом дающая понять, что уже не новичок в теме… секса. На деле всё, что я о нем знала – от него появляются на свет противные маленькие девочки. Такие, как моя мелкая племянница Маша.
Вообще-то, нашему “ангелочку” было уже десять на тот момент, и она сама себе шила одежду. И мне. Мой топ-бандо – её мелких ручонок дело. Родители этой красотки вздёрнулись ещё девять лет назад, и одним из них был… мой брат. С того дня, как пришлось бросить на гроб родного человека ком земли, я завязала для себя тему рождения детей, мне стало казаться, что все проблемы из-за них.
