В последний раз она видела Порфирия шесть лет назад перед его отъездом на Границу. Расставаясь, они плакали. Юстина обещала ждать его, Порфирий клялся вернуться через два года. И оба нарушили обеты без сожалений.
Понятие 'темный волшебник' имело определенный, сложившийся в веках смысл. Не всякий маг с плохим характером становился им. Темные волшебники опирались не столько на собственную магию, сколько на действие могущественных темных артефактов. Именно в этом видели преступление, а не в честолюбивом желании положить к ногам мир. Ойкумена привыкла к играм честолюбцев, стремящихся к вершинам власти, и победителю прощалось все, но только не темные артефакты. Закрывали глаза даже на убийство — родятся новые дети. Но артефакты грозили уничтожить сам мир, а в уничтоженном мире не родится уже никто и никогда.
О темных волшебниках прошлого не сохранилось практически никаких упоминаний, но не во власти человеческой было вычеркнуть их вовсе — без темных волшебников теряли блеск герои. Поэтому книги хранили даты, имена и указание на какой-нибудь возмутительный факт их биографии.
'Невозможно! Пока не увижу своими глазами...' — повторила себе девушка.
Из толпы вынырнул Гвидо Ворм и преградил ей дорогу. Юстина нахмурилась — встречу неприятнее и вообразить нельзя. Гвидо Ворм был начальником стражи, традиционно державшей сторону извечных противников — белых магов.
— Юстина Зизий! Куда это мы так спешим?! — вцепился он в нее круглыми глазами с золотистой, как у лягушки, радужкой.
— Вас это не касается ни коим образом! — ответила она.
— Как знать, касается или нет, — многозначительно проквакал он, кривя пухлые бледные губы на одутловатом и белом, будто пузо лягушки, лице.
— Пропустите!
Тибий Трой очень своевременно появился за плечом у начальника стражи.
— Вас хотел видеть Мило Марвелл, — проговорил он, обращая слова к Гвидо, но глаз не спуская с Юстины.
Гвидо удалился, злобно клокоча на ходу. Юстина тоже хотела улизнуть обратно домой, привести в порядок мысли, но Трой перехватил ее:
— Идемте со мной.
Она двинулась следом за дознавателем, не очень понимая, зачем ему понадобилась. Люди перед Троем раздавались в стороны, освобождая дорогу. Мрачного, похожего на огромную черную птицу, дознавателя в городе побаивались. Первое время, несмотря на то, что Трой бывал у них дома, и Юстина робела перед ним, но по мере ее совершенствования в мастерстве владения кнутом стало очевидно, что дознаватель предпочитает вступать в учебный поединок с ней. Поединки их все чаще заканчивались вничью или с небольшим перевесом в пользу Тибия Трой, и робость ее перед дознавателем исчезла.
