Регистратор начинает свою речь, у гостей взволнованные торжественные лица. Лисичка растроганно плачет. Дурочка маленькая. Все время ревет. Это должно вызывать раздражение, но ничего подобного. Смотрю, не отрываясь, как слезы по бледной коже щек льются. И непроизвольно сглатываю, потому что хочется… Не важно! Новобрачные обмениваются кольцами, говорят слова клятвы. После объявления их мужем и женой, Питер ощутимо выдыхает. Ну надо же, как его Лада запугала! Это уметь так надо! Я усмехаюсь восхищенно, ловлю на себе взгляд карих глубоких глаз.
Ну что, Лисичка, смотришь? Думаешь, я растроган сильно? Нисколько.
Питер был крутым мужиком, свободным волком. И мне не могло прийти в голову, что его так прихватит.
Женщины — зло. Особенно такие, с виду наивные и невинные овечки.
Посмотрит такая, и словно в душу заглянет.
Не надо тебе, Лапочка, в мою душу заглядывать. Нет там ничего хорошего. Для тебя — уж точно. После церемонии и поздравлений молодых, все плавно перемещаются к банкетной части зала.
Ведущая что-то говорит, поздравляет, представляет музыкантов, которые будут сегодня развлекать гостей.
А я двигаюсь к выходу.
Питеру я уже все сказал, что мог, за процессом торжественной сдачи крепости пронаблюдал… Пора домой. Работа не ждет. Надо кое с кем решить вопрос. С наглючим таким, решившим, что меня можно поиметь. Сюрприз ему будет.
— Игорь!
Черт… Ну ушел ведь уже! На крыльцо же успел! Зачем? Ну вот зачем? Поворачиваюсь. Смотрю непроницаемо. Лисичка в рыжем убранстве осени смотрится феерично.
— Да? Привет, лапа.
Специально ее так называю. Она сленга нашего не знает, для нее это может прозвучать грубовато. И панибратски.
Хорошо.
— Привет! — мнется, теребит краешек косы тонкими пальчиками, кусает губки.
Заводит.
— Виделись, лапочка. Чего хотела?
— Как… Как ты… Вы! Вы себя чувствуете?
— Нормально.
— Не болит?
— Нет.
Выдыхает.
— Хорошо… Я хотела… Я бы все же хотела… Вот.
Она протягивает мне сверток.
— Что это, лапа?
Я не делаю ни одного движения к ней навстречу. Мне не надо этого. И ей не надо.
— Это… Просто подарок. Ничего особенного. Пожалуйста. Это от чистого сердца…
Она неожиданно всхлипывает, насильно сует мне сверток в руки и бежит обратно.
Только коса рыжая разворачивается по лопаткам.
А я стою, смотрю ей вслед ошалело. И на одну миллисекунду позволяю себе представить, как я бегу за ней, разворачиваю к себе, вжимаю в сену и врываюсь в распахнутые в удивлении розовые пухлые губки бешеным поцелуем. Таким, чтоб сразу поняла, чего я хочу. И насколько сильно. И чтоб поняла еще, что не отпущу. Что попала. Я позволяю себе представить, какие у нее губы на вкус. Наверно, тоже что-то с корицей… Сладкое. Дурманное. Какая она наощупь. Тонкая и гибкая. Тростинка. Лоза. Я же ее могу легко… Очень легко и быстро. И даже сейчас…
