Записки бродячего врача | страница 95
Есть страны, в которых государственная статистика генерирует не данные, а поздравления гордому народу и его мудрому руководству.
Если бы на этом свете вовсе не существовало докторов, и в особенности психиатров, то было бы прекрасно; по крайней мере, люди не так бы часто стреляли в ближних своих разрывными пулями и убивали бы их насмерть.
В целях борьбы с язвой либерализма все дома терпимости переименовываются в дома нетерпимости.
Стремление образованность показать относится к самым простительным из грехов.
Доводы разума бессильны, если людям доставляет удовольствие биться в истерике.
Если человек готов отдать жизнь за право антисемита публично отрицать Холокост – этот человек еврей.
Современная психология, будучи по-прежнему разновидностью шаманизма, перешла на эзотерический язык, чтобы отпугивать непосвященных.
Ружье и гуманизм висели рядышком на стене и терпеливо дожидались третьего акта.
Ничто так не стимулирует дискуссию, как подмена сущностей в процессе оной.
Урок марксизма. Как свобода, так и необходимость познали нас в особо жестокой форме практически одновременно.
Аскеза: последние тридцать пять лет пью чай из одного и того же хрустального стакана в серебряном подстаканнике с лебедями.
Чем отличается вражеский след от абсолютно черной кошки?
Тем, что для того, чтобы долго и упорно искать абсолютно черную кошку, непременно нужна абсолютно темная комната. А вражеский след можно искать и при свете экрана телевизора.
Проблема наркомании в русских народных сказках: «… а смерть Кощея на конце иглы…»
Если с гремучей змеей обращаться как с человеком, она, скорее всего, будет продолжать вести себя как гремучая змея.
Если с человеком обращаться как с гремучей змеей, то ситуация менее предсказуема, но высокие сапоги и крепкая длинная палка определенно не помешают.
Самым последним решением Палаты мер и весов стало утверждение новой единицы миролюбия. Теперь миролюбие будет измеряться в мегатоннах тротилового эквивалента.
В магазине спорттоваров на прилавке в соответствующем отделе стоит некая штуковина, больше всего напоминающая противотанковое ружье времен Второй мировой войны и, по-видимому, им и являющаяся.
В спальню она не влезет, но если установить ее у дома на крылечке так, чтобы было видно прохожим, то на табличках «Осторожно, злая собака!» и «Я не буду звать шерифа» можно вполне сэкономить.