Имущество рыболовное: удочки вперемежку с лыжными палками, сумки с блеснами и крючками, садок…
Ящик вина на пятнадцать бутылок… предыдущие два мы уже выпили с начала карантина… бобы в банках…
Имущество путешественное… когда еще оно нам понадобится… чемоданы, саквояжи и сумки на колесиках…
Лампа ультрафиолетовая, предназначенная для убийства вирусов…
Еда в морозильнике, о необходимости которого давно предупреждали большевики, но купить мы собрались только с приходом вируса… Включая осьминога в натуральную величину из мексиканского супермаркета…
Шкафчик с горными ботинками и резиновыми сапогами…
Полки с туалетной бумагой и бумажными полотенцами, а также одноразовыми туалетами для кота…
Еда опять какая-то… бобы, наверно… Врешь, нас голыми руками не возьмешь…
Автомобиль. И как он сюда попал?!
Были, были у меня в жизни свершения. Свершения с большой буквы.
Вот, например, как-то я собственноручно поменял внутренности сливного бачка унитаза, благодаря чему заметно приблизился к эталону Настоящего Мужчины в глазах моей жены.
Были успехи и в профессиональной области, хотя, конечно, не столь драматичные, как починка бачка.
Вот намедни лежал у меня пациент с КОВИДом. Нестарый такой мужик, с ожирением и плохо леченным диабетом. Просто иллюстрация к факторам риска для плохих исходов КОВИДа. Всю жизнь он прослужил где-то в среднем звене американской армии, и после первого же раунда общения с ним я живо вспомнил хрестоматийного прапорщика из советских анекдотов. Да, того самого, который «А зачем думать? Трясти надо!»
В первый день, когда его привезли, дали сорок литров кислорода в минуту, ему сразу резко полегчало, и он решил, что отделается от нас через день-другой. На второй день это были те же сорок литров кислорода, с которыми (и даже с двадцатью литрами) никто никуда из больницы не уходит, и настроение у него резко ухудшилось. Уже после моего обхода, в самом конце дня, он рассказал медсестрам, что жить больше не хочет, что он круглый сирота и дома у него есть дробовик для последних расчетов с жизнью. Конечно, привязанный мониторами и кислородными трубками к кровати, с поминутно заглядывающими медсестрами, он ничего глупого сделать себе не мог, но все это мне сильно не понравилось.
На следующее утро я зашел в палату и обнаружил его в том же дурном расположении духа, с идеями безысходности и конца всему. Психиатры все еще налаживали свою телесистему для дистанционного консультирования. И тут я понял, что мне надо сменить
