- А слабо сделать вылазку к озеру? - внезапно выпалил Трепло и сам испугался своего вопроса.
- Один такой уже ходил к озеру, - грубо проворчал Хромой, наверняка не осознав до конца суть вопроса.
Покойный Сапог накануне своей гибели вечером действительно ходил к озеру. Что ему там понадобилось, один бог ведает. И что там с ним приключилось тоже не знал никто. Сапог вернулся тихим и задумчивым и на все вопросы лишь улыбался немного печально и таинственно. А через два дня его начало "ломать"... ОН запер Сапога в отдельную келью, в самом дальнем конце приюта, и всю ночь оттуда раздавался бешеный звериный рев и глухие удары, сотрясавшие гигантский бетонный бункер. ОН разогнал воспитанников по своим углам, а сам всю ночь с огнеметом в руках дежурил под дверью.
Утром, когда шум в келье затих, ОН с огнеметом наготове встав напротив двери, велел Плешивому осторожно приоткрыть дверь.
Сапога в келье не было. Зато все стены были затянуты тонким серебристым налетом, словно всю келью изнутри покрыли ртутью. Когда ОН выстрелил в открытую дверь из огнемета, серебристая паутина, словно стремительно захлопывающаяся пасть, устремилась со стен к центру, захватывая огненный плевок огнемета в сияющую адским огнем сферу...
Плешивый тогда еле успел захлопнуть дверь в келью. Потом ОН сказал, ЧТО им повезло, если бы двери в приюте не были герметичными...
С тех пор неузнаваемо трансформировавшийся Сапог живет замурованным в самой дальней келье, и иногда, по ночам, можно слышать тоскливый сладостно-нечеловеческий вой - это плачет в неутолимом вожделении, теперь абсолютно автономная, и возможно даже бессмертная, душа Сапога.
- Ты трусишь? - осторожно спросил у Плешивого Трепло, отчетливо чувствовалось, что сам он - в данную минуту - ответил бы на аналогичный вопрос положительно.
- Я ходил в город десятки раз, - почти уверенно произнес Плешивый, в деревню тоже...
- А к озеру? - совсем неуверенно спросил Трепло.
- И к озеру, - тоже неуверенно сказал Плешивый, - пару раз...
- Но ведь не ночью же?!! - вдруг жалобно проскулил Хромой.
Здесь Плешивому крыть было нечем и он промолчал. Но через мгновение Плешивый словно человек стоящий на краю пропасти и испытывающий непреодолимое желание шагнуть в бездну непроизвольно выпалил:
- А мне плевать: день или ночь!
Отблеск тайны, оттененной страхом, манил, словно огонь костра притягивающий обезумевших насекомых. Страх, подымающийся из мрачных глубин подсознания, гипнотизировал и подталкивал к самоуничтожению...
