Кристоф угрюмо промолчал.
На следующее утро гонка продолжилась в прежнем порядке, но местность стала больше походить на настоящую пустыню, поэтому скорость продвижения заметно снизилась. Место водителя на этот раз досталось Сандрин, и вскоре после старта к ней ожидаемо присоединился король. Довольно долго в кокпите царила тишина, оба просто наблюдали за дорогой, но молчание не напрягало Сандрин. В отличие от Кристофа Балестрана, она не знала Рейнара другим, поэтому ей просто нравилось его присутствие.
— Я заметила, что вы мало пьете, монсеньор, вам следует потреблять больше жидкости.
Сандрин нарочно не стала поворачивать голову, чтобы кожей ощутить взгляд короля. Переднее сиденье было тройным. Князь всегда садился на дальнее, а Рейнар рядом с водительским. Это позволяло ему максимально приблизиться к Сандрин, а ей — почувствовать его тепло и ту удивительную мужскую ауру, которую она даже с закрытыми глазами отличала от всех прочих.
— Сколько бы я ни пил, все равно постоянно испытываю жажду и сухость в горле.
— На Андоре мало открытых водоемов и много действующих вулканов. Водоносный слой залегает на значительной глубине и вырывается на поверхность в основном в виде горячих гейзеров. Мы здесь живем, как на печке.
После довольно продолжительной паузы Рейнар все-таки решился задать мучивший его вопрос.
— А почему мы просто не воспользовались каким-нибудь летательным аппаратом? Зачем нужна эта бесконечная езда по пустыне?
Королю надоело ловить на себе наполовину удивленные, наполовину жалостливые взгляды предполагаемого брата, поэтому он перестал к нему обращаться, но Сандрин реагировала на его амнезию не так остро.
— Одна из причин, по которой на Андоре нет летающих машин заключается в особенностях ее атмосферы. Она тонкая и очень плотная, поднимешься чуть выше — попадешь сразу в космос.
— А непосредственно над поверхностью?
— Вторая причина как раз перед нами, скоро мы с ней встретимся лицом к лицу, — Сандрин показала пальцем на лобовое стекло вездехода, которое было сделано максимально обтекаемым.
Примерно в десятке лиг строго по курсу сгущались зловещие черные тучи, но то, что Рейнар поначалу принял за надвигающуюся грозу, оказалось пыльной бурей, размеры которой внушали священный ужас. В этот момент ехавший впереди проводник резко развернул свой байк и замахал руками, подавая сигнал немедленно остановиться. Когда вездеход замер на месте, он извлек из багажника кусок плотной ткани и принялся сооружать плоский навес, под которым можно было переждать песчаную бурю.
