Вот какая возвышенная и увлекательная (для верующих людей) цель христианской жизни.
Но даже этим не ограничивается привлекательность христианской жизни — если смотреть на нее, скажем, с точки зрения религиозного эстета.
«Становление Богом» либо начинается еще здесь и в жизни земной, а не загробной, либо его не происходит вообще. Здесь оно осуществляется в разных людях в разной мере. Те, кто усиленно подвизаются (кстати, к слову: «подвизаться» — от слова «подвиг», а не от слова «возиться»), — доходят до непосредственного видения Бога (что, правда, еще не гарантирует спасения, так как и такие люди иногда губили свои души). Они видят Его как свет — тот же самый нетварный, а не обычный вещественный свет, которым плоть Христова просияла пред учениками, когда Он взял их с Собой помолиться на гору Фавор (это событие называется Преображение Господне). Как тогда просияло тело Христово, так теперь все христиане, которые соединены со Христом, могут видеть этот свет уже внутри себя (и снаружи тоже). Об этом очень много написал в XI в. св. Симеон Новый Богослов, память которого совершается как раз сегодня — в ту ночь, когда я это пишу (12 октября старого стиля = 25 октября нового стиля). А те христиане, которые слабоваты — не могут видеть Фаворского света, — все тоже не лишены его: он все равно в них находится, хотя бы они сами его и не видели.
Так много о свете я сказал потому, что именно этот свет изображается на иконах. Именно такое значение имеют золотые нимбы, золотой фон, золотые складки на одеждах.
Такое же значение имеют голубые и синие круги, квадраты и овалы, в которых бывают заключены на иконах некоторые фигуры… (Конечно, я тут называю иконами только настоящие иконы, а не мазню в «итальянском стиле», не передающую ничего, кроме эмоциональной «накрутки»). В таком свете проходит вся жизнь христиан уже на земле, хотя бы они сами этого не видели непосредственно.
Красиво, в общем. Русские люди это заметили еще тогда, когда князь Владимир послал делегацию в Царьград посмотреть на православное богослужение. Послы потом рассказывали, что не знали, «были ли они на земле или на небе».
В 1970-е гг. новое поколение советских людей, уставшее от поверхностного и пустого политического протеста «шестидесятников», узнало об этой красоте и повалило в православные. Памятником той эпохи остается «Поэтика византийской литературы» Аверинцева, да, пожалуй, и сам Аверинцев.
Повалило — и обломалось. Православие — красиво, но его красота — это не красота на витрине музея или антикварного магазина, а красота дикой природы. И даже
