– Только не говорите, пожалуйста…
Айрис продолжает тихо, как будто ощущает весь ужас в моем вопросе:
– Батиста верил, что был реинкарнацией Кеона Максимо.
Я замолкаю и пытаюсь придумать что-нибудь, чтобы это опровергнуть. Но мы не знаем точную дату смерти Кеона. Мы только знаем, что он пал от рук Сияющих рыцарей, казнивших его за преступления против фениксов.
– Почему Батиста так думал? – спрашиваю я.
– В детстве его часто беспокоили вспышки случайных воспоминаний, к которым он не имел никакого отношения. Потом он сложил два и два. Когда Батиста понял, что в прошлой жизни именно он стал причиной появления призраков, он создал Чароходов – при помощи психоалхимика Сьеры Кордовы. Он хотел творить добро украденными силами, которые получил против своей воли.
Я вскакиваю со стула, чуть не натыкаюсь на ма и кидаюсь к окну, чтобы вздохнуть.
– Но это бессмысленно. Я не помню ничего необычного. К тому же фениксы очень быстро стареют. Мне восемнадцать!
– Кровь феникса еще не делает тебя фениксом, – объясняет Марибель. – Ты человек и стареешь как обычный человек… который вдруг оказался потомком величайших и страшнейших призраков в истории. Вот такой облом.
Если бы я мог превратиться в феникса и вылететь в окно, прежде чем меня обвинят в развязывании войны в прошлой жизни, я бы слинял за миллисекунду.
– Значит ли это, что возродиться может любой призрак с кровью феникса? – спрашивает Брайтон.
– Возможно, – отвечает Айрис. – Призраков в колдовском сообществе очень мало. Мы не можем до конца изучить, на что они способны. Призрак, с которым ты дрался в поезде, просачивался сквозь двери. Этого не умеют ни фениксы, ни другие твари. Возможно, он был призраком в прошлой жизни, и его дух возродился в теле небожителя. Сейчас мы можем только строить предположения.
– Вот если бы мы нашли небожительницу с теми же силами… – усмехается Марибель. – И расспросили бы ее о силах и о том, что она делала во время Блэкаута. Хотя погодите!..
Я напоминаю себе, что это все теории и ни в чем нельзя быть уверенным.
– Хорошо, предположим, эта штука с возрождением работает. Тогда почему силы проявились так поздно? Мы с Брайтоном близнецы. Сила не должна была поделиться между нами в утробе?
– Не знаю уж, как работает сила феникса, – Брайтон пожимает плечами, – но, может, если мы родились одновременно, она как-то испортила вторую силу?
– Может, – говорит Айрис. – Опять же, у нас очень мало сведений.
Ма переводит взгляд с меня на Брайтона.
