Так прошел первый летний сезон в новой семье, а осенью молодожены поехали в Испанию. Купались в море, гуляли по старым городам, любовались мощной южной природой…
…Чем гуще росла трава, тем беспокойнее становился Вадим Викторович, который и косьбу бросить не мог, потому что во всем любил порядок, и перепоручить это занятие было уже некому. К середине лета трава стала почти равноправным членом семьи, потому что обсуждали ее чаще, чем многих родственников, а ругали даже больше, чем власть.
А трава все не унималась. Она не только заполонила весь нежный, выпестованный заботливыми руками Вадима Викторовича газон, но угрожала уже цветам и даже кустарникам.
Нередко трава становилась причиной глупых ссор, потому что Вадим Викторович хоть и выруливал сам на травяную тему, но к любым советам и предложениям относился очень нервно.
— Я сегодня читала, — говорила за ужином тёща Элеонора Ивановна, что вокруг нас сплошные мутации. Да и сами мы падем скоро жертвами этих трансгенных изменений. Наверняка и трава эта мутировала после какого-нибудь кислотного дождя.
— Лена, что ты несешь! — возмущенно давился едой Вадим Викторович, — как газонная трава за одну зиму может мутировать! Что за бред! Убери лучше бардак на кухне!
Ужин заканчивался в напряженной тишине, и Элеонора Ивановна уходила переживать на кухню.
Вообще Элеонора Ивановна по паспорту была Еленой, а по сути, просто тетей Леной, но представлялась всем в возвышенном, как ей казалось стиле, потому что причисляла себя к людям, почти постигшим глубину метафизики и тонко сопереживающим еще не понятому современному искусству. При всей склонности к философской мысли и даже потусторонним темам у Элеоноры Ивановны были удивительно развиты два житейских свойства. Вокркг нее неуловимо, но постоянно возникал удивительный бытовой срач, с наибольшей силой расцветавший на кухне. Чистые, только что убранные Лерой столешница и стол как по воле всемогущего факира начинали незаметно зарастать какими-то крышками, банками, немытыми кастрюлями, тарелками с остатками еды, конфетами и надкушенными сухарями, не очень чистыми тряпками. Аккуратный Вадим Викторович годами пытался бороться с этим уникальным явлением и даже кричал на утонченную Элеонору Ивановну:
— Лена, мать твою, когда ты наведешь порядок на кухне!
Элеонора Ивановна обижалась, плакала, замыкалась на время в себе, но победить в ней этот уникальный талант было невозможно. Кирилл с Лерой даже устраивали тайные эксперименты: убравшись на кухне, засекали время, и подглядывали из комнаты за возникновением беспорядка. В среднем процесс занимал примерно час.
