Еще там было много разных мелочей, ценность которых не понял бы никто, кроме самой Нэллы. И ей бы вовсе не понравилось если бы кто-то начал их ворошить, оценивать, а то и пытаться присвоить.
А вот эти люди пришли в храм именно за этим.
Правда, все это объяснить Нэлла бы не смогла. Да даже богиня бы не смогла, если бы стала читать лекцию о чужой собственности и ценности вещей, которая измеряется не только деньгами. Зато богиня могла заставить их почувствовать. А заодно почувствовать и то, что ощущает ребенок в клетке. И то, что чувствует мужчина, желающий получить этого ребенка в качестве очень ценного дрессированного зверька. И что чувствует мать ребенка. И как это все богине не нравится. И даже то, как на самом деле должны были отнестись добрые люди к ритуалу, о котором их предводителю рассказал незнамо кто, причем, незнамо кто, имеющий на этот ритуал какие-то свои планы.
Поэтому Нэлла улыбнулась и выдохнула в последний раз:
— Слушайте!
А потом крепко зажмурилась, чтобы ничто не отвлекало. Нэлле ведь слушать было не надо, она и так все понимала. Скорее, ей слушать было бы даже вредно. Поэтому нужно было сосредоточиться на том, чтобы не слышать, пропустить все мимо «ушей» и не носить потом в себе чужую вину. Оградить богиня от которой то ли не могла, то ли считала, что девушка и сама прекрасно с этим справится и что этот процесс пойдет ей на пользу.
Открыла Нэлла глаза через семь ударов сердца. Просто почувствовала, что тишина больше не давит, как тоны соленой океанской воды. Да и чужое спокойствие схлынуло куда-то вместе с этими водами. А вот слух вернулся только после того, как глаза увидели сидевших на полу людей. Людей, которые смотрели на нее с восторгом и благоговением. Словно она, перебросив распущенные волосы через плечо, действительно стала богиней. Да, эти люди смотрели на нее с восторгом, даже мать уснувшего в клетке ребенка. И только один человек таращился с ужасом, видимо, тот самый предводитель, до которого неожиданно дошло, что именно он творит. Раньше он этого не понимал. Раньше у него было отличное оправдание, скрывавшее от него возможность понять — он все делал ради будущего и ради торжества добра над злом.
— Чушь какая-то, — пробормотала Нэлла.
Восхищенные люди стали повторять ее слова, как кукую-то истину. А стоявший на ногах предводитель покачнулся, словно она этими словами его ударила, а потом попросту рухнул.
Нэлла хмыкнула, покачала головой и обернулась туда, где должен был находиться котик, его подопечные и один суровый громила. Наклонила голову на бок, рассматривая щит, за которым они все спрятались от не предназначенного для них понимания. Нет, если бы оно предназначалось для них, щит бы им не помог. А так, он оказался очень даже к месту.
