Ева еле дышит. Я и сам уже проклял, что мне эта идея пришла в голову. "Лев, а как же будет круто разбудить ее и украсть из дома на крутой завтрак? Ну скажи же, круто?!" — вспоминал я свои же мысли, перед тем, как приехать к ней. Идиот! Ещё какая-то секунда, и охранник нас найдет. Как можно крепче прижимаю к себе Еву. Из-под линии сруба мелькнул подбородок, который наклоняется в сторону. Руки охранника сгибается в локтях, наклоняя корпус ближе к земле.
Вдруг слышится шипение:
— Матвей, ты чё увидел?
Охранник мгновенно поднимается, в прежнее положение.
— Да мне показалось, что кто-то тут шуршал.
— Да сто пудов кошка, — говорит второй мужчина. — Они любят тут шастать.
— Видимо, — отзывается первый охранник, поднимаясь на ноги.
Я ощущаю, как Ева медленно выдыхает с облегчением. Я и сам испытываю неистовую радость, что нас не поймали. Ещё доля секунды — и по шее получил бы не только я, но и Вера. По крайней мере, мне так показалось.
— Пойдем, тут нет никого, — проворчал второй мужчина, идя от нас прочь. Мы с замиранием дыхания смотрим на уходящие ноги охранников, что медленно отдаляются от нас.
— Давай, вылезай, — шепчет Еве, которая будто бы уже слилась с землёй от переживания. Я пополз по холодной земле, выбираясь наружу первым. Ева вылезла и я, подав ей руку, помогаю встать на ноги.
— Ты чокнутый! — взвизгнула она отряхиваясь от мокрой земли. Ее когда-то светлая пижама превратилась в некое произведение искусства. Слегка влажная ткань, впитала в себя земляные комочки, которые растворялись от влаги и трения рук Евы. — Ну вот, ты посмотри на кого я похожа!
— На маленькую бунтарку, — подмигнув ей, подошел к месту, где перелез. — Иди сюда.
— Отдай телефон!
— Выполнишь уговор, и я отдам тебе телефон, — настаиваю на своем, протягивая руку. — Или ты трусиха?
— Ничего я не трусиха!
Когда Ева огрызается — я чувствую, как во мне что-то сгорает. Сгорает до такой температуры, что сердце хочет расплавиться лишь от одного выражения лица, этой маленькой бунтарки. От того, как она злиться и на ее лбу появляются мелкие морщинки. От того, как ее глаза полыхают ненавистью и негодованием, оставляя на радужке яркий блеск. Девушка стоит сложив руки на груди, выпячивая сочные округлости своего тела. Я поймал себя на мысли, что стоял и пялился как дурачок на нее, совершенно забывая все приличия. Что со мной?
— Давай, — опомнившись и проморгнув пару раз, подхожу к ней ближе на один шаг. — Второго шанса не будет!
