Снизу послышались крики и грозный топот сапог. Рези метнулась к лестнице, и Стайка невольно потянуло следом.
С лестничного пролета вдруг раздалось сдавленное бульканье. Стайк замер, вцепившись в решетку, глядя, как Рези словно врезалась в невидимую стену.
— Рези? — позвал он.
Она застыла, а затем вдруг взмыла по лестнице спиной вперед так быстро, что Стайк отступил на полшага. Ее тело с силой швырнуло обратно, и она распласталась на лестничной площадке — двое кезанцев насадили ее на штыки. Стайк глянул на неподвижное тело, потом на четверых солдат, поспешивших занять позицию. Они ощетинились мушкетами с примкнутыми штыками и нацелились на зарешеченную дверь камеры. Рези затоптали походя, даже не посмотрев.
Стайк узнал одного из солдат — сержанта Грейсли, кезанку, которая оскорбила его два дня назад. Ее рот растянулся в зловещей усмешке.
— Это он. — Она ткнула в него мушкетом.
Стайк глянул на Рези, потом на Грейсли. И обратно на Рези.
— Стреляйте по коленям, — приказала Грейсли. — Капитан хочет его сжечь.
Стайк уперся руками в потолок и выбросил ногу вперед, вложив в удар все силы до последней капли. Тяжелая железная дверь камеры, по-прежнему не запертая и приоткрытая, ударилась о раму, слетела с петель и врезалась в ряд мушкетов. У него зазвенело в ушах от двух панических выстрелов в замкнутом пространстве.
Стайк не знал, попали в него или нет, — плевать. Он выскочил из камеры. Один из четверых солдат скатился по лестнице, остальные свалились на пол кабинета Рези. Стайк наклонился к ближайшему, схватил ублюдка за горло и раздавил трахею. Сгреб мушкет второго, когда тот прицелился в него. Одним движением сдернул штык, перевернул его и вонзил солдату в глаз.
Грейсли прижало дверью, мушкет застрял. Она тщетно пыталась высвободить оружие и в панике глянула на подошедшего Стайка.
— Я не хотела, — взмолилась она. — Но приказы…
— Это сделал Прост? — спросил Стайк.
Зарево от пылающих зданий залило светом уже всю комнату, скоро весь город будет в огне.
— Да, — ответила Грейсли. — То есть нет. Прост командует, но приказ отдал Сирод.
— Почему? — Стайк прислушивался к возне на лестнице.
— Его унизили! Нельзя переходить дорогу семье губернатора!
— Где Прост?
— Сжигает дом мэра. Послушай, Стайк, я просто выполняла приказы. Ты бы сделал то же самое!
— Нет, не сделал бы. — Стайк наклонился и обеими руками приподнял железную дверь с Грейсли. — Может, я и чудовище, но у меня хотя бы есть принципы.
