Неуёмный словесный поток.
Друг мой добрый! А помнишь, бывало,
Мы читали взахлёб до утра?
Даже время о нас забывало
За трудами чужого пера.
Друг мой добрый! А помнишь, как вместе
Из безделицы и чепухи,
Не рождённой моей невесте
О любви слагали стихи?
Натыкаясь на сложное слово
В неудачной словесной игре,
Друг ко мне подвигал « Ушакова»:
«Вот, возьми, посмотри в словаре».
И в болоте пустых словоблудий
О тебе усомнюсь ли на миг,
Что надёжной опорой нам будет
Замечательный русский язык.
***
Жила в одном лесу красивая хохлатка.
Да, вот беда, была на славу падка.
И птиц лесных чарующее пенье
Ей душу трогало завистливым мученьем.
Решила курица податься в соловьи.
Прикинула возможности свои
И к местным дятлам подалась в друзья.
Подробности не уточняю я…
Но, эти уважаемые птицы
Раскрыли ей объятья и страницы
Почётных корочек и книжек и газет.
Где правды нет, там просвещенья нет.
Вот срам-то для лесной культуры…
Ужель, кудахтанье сей бесталанной куры,
Для сильных леса служит образцом?
И ныне все в лесу с запачканным лицом
Рассказы одной лошади
Рассказ первый
Я был когда-то жеребёнком
И бегал по лугам высоким
И непоседливым ребёнком
Вкушал земли родные соку.
Мне мама на ухо шептала,
Касаясь ласково губами:
«Малыш, твоя пара настала,
Беги, не забывай о маме.»
И я бежал, ветрам навстречу
И счастлив был, того не зная,
Что скоро изгородку встречу,
Ту, за которой даль земная,
И, что забором огорожен
Мой мир, такой недавно светлый.
И жеребёнок огорошен
И не бежит навстречу ветру.
Рассказ второй
Умывалось время чередою
И светило солнце, как и прежде.
Жеребёнок с вешнею водою
Убегал назад к своей надежде.
Налились здоровьем все прожилки,
Дни блаженной юности настали.
Молодые резвые кобылки
Весело махали мне хвостами.
Но хозяин скоро объявился
И аркан на шею кинул ловко.
Как я в возмущении ни бился,
В шею туго врезалась верёвка.
Бегаю в манеже круг за кругом.
На глаза мои надели шоры.
Опытные люду друг за другом
Лихо мне в бока вонзают шпоры.
И блестят железные подковы
Для хозяйки радостью большою.
И стоит под ней, к езде готовый,
Стригунок с подкованной душою.
Рассказ третий
Клочья пены, как птицы, слетали с боков,
Обостряя до боли сознанье.
И истошные песни былых бурлаков
Проступали в прерывистом ржанье.
И телега с поклажей, как жизнь, тяжела
И спина от побоев устала.
И лечу в никуда, закусив удил,
Без конца до конца от начала.
Поздно вечером в стойло меня отведут.
В ясли сена немного положат,
И по холке потрепят и сахар дадут
И похвалят: «Хорошая лошадь.»
И опять до зари уплываю в мачтах
