И сейчас, когда у Майи серьезные проблемы, проблемы, с которыми я должна бы ей помогать, мне хочется поговорить с ней о Тесс, потому что она точно скажет что-нибудь, от чего мне станет легче.
Я смотрю на телефон, как будто ожидая, что вот-вот, как по волшебству, выскочит сообщение: «Тебе без нее лучше», «Сама будет локти кусать», «Тот поцелуй в щеку точно значит: вернись ко мне, прошу!».
Но, конечно, экран темный.
И вообще, Майя бы ничего такого не ответила. Она написала бы что-нибудь другое, что-нибудь идеальное, до чего мне самой в жизни не додуматься.
Доктор Крейтер говорит, что, когда я попадаю в такой водоворот негативных мыслей, нужно перечислить доводы, подтверждающие, что это все неправда. Она называет это мысленным экспериментом. Типа, мне нужно сказать себе, что Майя не дружила бы со мной, если бы не хотела. Или что она простит меня, если я скажу что-то не то. Но по мне, это бессмысленная трата времени, потому что как понять, что из этого верно, а что нет? Да, Майя моя лучшая подруга, так что можно попытаться убедить себя в том, что она меня простит, но может же не простить. Что, если она увидит мое сообщение, закатит глаза и возненавидит меня? Я и так порой задаюсь вопросом, нравлюсь я ей вообще или нет. Или я просто прилепилась к ней в шестом классе, а она слишком добрая, чтобы отшить меня.
Это Майя показала мне, что популярные девочки, как правило, не противные; крутые девчонки могут быть подлыми и жестокими, но крутость и популярность — разные вещи. Популярные девочки дружат со всеми — я о том, что именно это и определяет слово «популярность». Секрет популярности в том, что надо быть доброй и славной, чтобы все хотели с тобой дружить, и это в точности описывает Майю.
Я откидываюсь на кровать, закрываю глаза и буквально вижу, как ее бьет Майк — открытая ладонь с размаху приближается к лицу Майи. Его рот перекошен гримасой, лоб сосредоточенно нахмурен, как обычно перед забегом.
За последние пару месяцев, встречаясь с Тесс, я не пропустила почти ни одной тренировки и ни одного забега с начала сезона в марте. Мы с Майей садились рядом и болели сперва за Тесс, потом за Майка. С тех пор как Майя стала встречаться с Майком, это было редкой возможностью немного побыть с ней наедине, хотя, конечно, не то чтобы наедине — поболеть приходила половина школы. Возможности поговорить по душам тогда особо не было.
Мне никогда не нравилось смотреть, как бежит Майк. Знаете, говорят, что, когда за дело берется мастер, оно кажется совсем простым? Так вот, глядя на Майка, казалось, что бег — невероятно сложное занятие.
