– Простите, а правда ли, что в одной из ваших книг вы критикуете хасидов Хабада? Я так слышала.
Старшая Дочь тут же ответила:
– Нет, что вы! Совсем не критикую, как раз наоборот. Наоборот.
– Ой, как хорошо, – обрадовалась хабадница. – Тогда я смогу читать ваши книги.
Старшая Дочь в очередной раз почувствовала, что она – какой-то пережиток. Писательское ремесло – слишком духовное занятие в нашу эпоху.
Ей хотелось как можно быстрее добраться до машины и уехать. «Поторопись, – сказала она себе. – Домой, быстрее. Отрубиться и уснуть».
Как только она села в машину, разверзлись хляби небесные и дождь полил как из ведра. Потоки ливня громко молотили по крыше и стекали на лобовое стекло, так что почти ничего не было видно. Ей стало страшно. Она чувствовала, что эта буря – не обычный израильский дождь. Такого ей видеть еще не приходилось.
Она посмотрела на верхушки пальм. Пальмы были почти обезглавлены. Фильм ужасов. Дворники на лобовом стекле тоже не справлялись, струи обрушивались вниз, словно сдавались силе тяжести.
Дороги превратились в бурные потоки, упорно текущие к Аялону – той самой реке, которую, осушив, превратили в огибающее Тель-Авив шоссе. Теперь его наверняка затопит. Вода забирала всю летнюю сухость и уносила ее с собой, казалось, навсегда. Как глупо было осушать реки, подумала она. Да еще и прокладывать на их месте шоссе. Вот и довели природу – теперь она дает о себе знать, сначала засухой, потом бурей, потоками воды и оглушительным громом, чтобы человек сразу понял: ей ничего не стоит стереть его с лица земли.
Постепенно дождь начал утихать и стал обычным ливнем. Даже можно было уже назвать его «благословенным дождем». Водостоки функционировали прекрасно, и светофор на следующем перекрестке работал, но из-за какой-то произошедшей еще до дождя аварии лежал на земле и посылал сигналы небу. Перекресток стал опасным местом. Улучив промежуток в потоке машин, она поехала домой. Повернула налево, на недавно заасфальтированную дорогу, и, как всегда, припарковалась под прямым углом.
С южной стороны длинного старого здания, параллельного ее дому, начали пристраивать солнечные балконы (солнца там все равно не будет из-за высоких деревьев). Некоторые собирались превратить новый балкон в комнату, одна пара решила оборудовать среди крон деревьев вторую кухню. Из-за строительных работ грузовики заезжали на газон, и еще после прошлых дождей там образовались болотца грязи. Кто-то положил несколько каменных плиток, временную тропинку. Шагая по этим плиткам к дому, она вымокла до нитки. Она поклялась себе, что больше не выйдет из дома без зонтика и сапог. Летний мираж рассеялся, пришла зима.
