Раз в три недели, поздним утром, Адель и Вита ездили на могилу дочери в Кирьят-Шауле. Постоянный водитель отвозил их и потом ожидал неподалеку, на узкой дорожке между тесно расположенными могилами, не выключая мотора, чтобы работал кондиционер. Они приезжали общаться с Единственной Дочерью, но Вита не произносил ни слова, потому что был уверен, что говорить не с кем, а Адель упорно говорила с ней, рассказывая хорошие и плохие новости, чтобы та была в курсе. Вита стоял рядом, наготове: если Адель рухнет, он позовет водителя на помощь, они отнесут ее в машину и поедут прямо в больницу.
Он всегда был деятельным, особенно по сравнению с женой и дочерью. Когда Единственная Дочь еще была жива и у нее был тяжелый период в жизни, он говаривал ей: «Вперед, вперед, на Килиманджаро» или: «Вперед, на Эверест».
Адель часами рыдала на могиле. Вита ворчал и покачивал головой из стороны в сторону. Потом помогал жене убирать могилу и попутно ссорился с ней из-за всякой ерунды. Давило в груди – он знал, что ожидает его дома: плач на весь день, до отвращения к жизни.
Однажды, лет за семь до своей смерти – наверное, ровно в двухтысячном, – Единственная Дочь Виты и Адели спросила Старшую Дочь Чарли и Вивиан, не хочет ли та поехать с ней в Тантуру. Вита и Адель отдыхали в Тантуре с внучками, Левоной и Тимной, двумя дочерьми Единственной Дочери, и мать решила их проведать.
Когда Старшая Дочь была еще подростком, Единственная Дочь добивалась для нее разрешения посещать гостиницы или пансионаты, где она жила, потому что знала: Старшая Дочь в такие места сама не попадет. К примеру, однажды она тайком провела ее в какое-то прилегавшее к пляжу медучреждение в Ашкелоне для нуждавшихся в особой диете. Другая подруга Единственной Дочери даже осталась там на ночь.
Да, Единственная Дочь была для Старшей Дочери светом в окошке и важнейшей связью с жизнью. Старшая Дочь так многому у нее научилась – и простым вещам, ведь та была на пять лет старше, и убежденности, что от судьбы можно убежать, если хватит куража и отчаянности.
В тот день Старшая Дочь растрогалась, потому что ей еще ни разу не предлагали поехать в Тантуру, никогда она там не бывала.
Несмотря на цвет волос родителей, обе они выросли блондинками: наверное, сказывались гены предыдущих поколений. Светлый цвет волос прекрасно скрывал египетское происхождение и давал им преимущество даже перед темноволосыми ашкеназскими одноклассницами в начальной и старшей школе. В некоторые периоды жизни они казались скорее родными сестрами, чем двоюродными. Каждую пятницу в доме родителей Единственной Дочери они вместе с ее отцом Витой смотрели по единственному каналу телевидения еженедельный фильм на арабском, потому что там разрешалось его смотреть с нормальным звуком, а в доме Старший Дочери под строгим контролем Вивиан звук надо было сильно приглушать.
