Во время короткой читки Джадж понял, что офисного жлоба он нашел. Билл в «Офисном пространстве» – это человек, которого все боятся: высокомерный придурок, который фланирует между кубиклами своих сотрудников и ездит на спортивной машине с номерным знаком MY PRSHE; за глаза о нем говорят исключительно с насмешкой и называют по фамилии – Ламберг. Коул и сам успел познакомиться с несколькими ламбергами еще до того, как попал в «Офисное пространство», особенно в семидесятые, когда работал продавцом обуви в торговом центре близ Чикаго. «Начальник не был особенно приятным, но особенно агрессивным он тоже не был, – говорит Коул. – Просто мудаковатый чел типа „я тут главный“». Начальник Коула из обувного имел пристрастие к безвкусным двухцветным рубашкам, которые перекочевали в гардероб Билла Ламберга; его стиль отставшего от жизни яппи дополнили зализанные волосы и очки такого огромного размера, будто они вот-вот свалятся у актера с носа.
Вера Джаджа в «Офисное пространство» укрепилась, когда на роль Питера Гиббонса был утвержден 32-летний Рон Ливингстон, недавно исполнивший маленькую роль в «Тусовщиках». Ливингстон хорошо понимал экзистенциальное отчаяние Питера: он своими глазами видел, как в конце девяностых рушились надежды его поколения на корпоративную жизнь. «Мы вышли из эпохи Алекса П. Китона[18], когда молодые люди решили: на фиг эту хиппарскую ерунду, лучше устроюсь биржевым маклером, – говорит Ливингстон. – Это длилось лет десять, а потом маятник качнулся обратно. Но все равно считалось, что ты выбросишь свою жизнь в помойку, если попытаешься измениться».
В начале актерской карьеры Ливингстон, чтобы прокормиться, сменил бессчетное количество подработок, и их нескончаемый ритм приходился ему по душе. «Ты всегда можешь сказать: „Завтра не ждите“, и для тебя найдется другая работа, – говорит он. – Как ни странно, фильм именно об этом: не надо замыкаться на том, на чем не хочешь». Но многие его коллеги по «Офисному пространству» на своих предыдущих работах чувствовали себя ужасно. Дэвид Херман, который сыграет вечно недовольного Майкла Болтона – человека, который ненавидит и свою работу, и свое собственное имя[19], – середину девяностых провел на скетч-шоу Fox «Безумное телевидение», где всю дорогу страдал. «Мне никогда не нравилось это шоу, – говорит Херман. – С шутками типа „если скрестить «Достать коротышку» и «Напряги извилины» – получится «Напрячь коротышку»“
