— Но вы можете оказать величайшую услугу Швеции, — сказал Бернадот, — если скажете императору Наполеону, в каком бедственном положении она находится, и что ей грозит разорение. В таком случае, быть может, он и отступит от своих жестких требований.
Чернышев понимающе кивнул головой.
— Неужели, — продолжал Бернадот, — шведский народ и я не можем рассчитывать на то, чтобы он не вмешивался в дела маленького уголка земли, находящегося на краю света, который желает исключительно спокойно заниматься своими проблемами.
А в конце разговора с Чернышевым Бернадот начал в очередной раз укорять Наполеона в неблагодарности за те важные заслуги, которые он ему оказал во многих случаях его жизни.
— Да, — сказал он, — судьбе угодно было, чтобы я сделался его подданным. Но хоть я и простой маршал, но я покраснел бы от стыда, если бы мне пришлось по-рабски подчиняться всем причудам деспотического характера.
Отметим, что на самом деле Бернадот мог вполне искренне так думать, тем более что общественное мнение Швеции к тому времени уже совершенно отвернулось от Франции.
Дело в том, что после приезда Бернадота шведы надеялись, что Наполеон поможет им деньгами и войсками вернуть себе Финляндию, но вместо этого последовали беспрерывные требования, выражаемые повелительно и грубо наполеоновским представителем в Стокгольме. В результате неудовольствие против Франции сделалось в Швеции всеобщим, и Бернадоту с трудом удавалось при свободе шведской печати удерживать появление сочинений, направленных против Наполеона.
Приезд в Париж и встреча с Наполеоном
Из Стокгольма с немалыми затруднениями Чернышев добрался до Дании и через две недели был уже в Париже. Он вез с собой письма к Наполеону от русского императора и от наследного принца Швеции. Сверх того и барон Алкье поручил ему доставить его донесение министру иностранных дел графу Шампаньи, в котором он сообщал, что Бернадот якобы желает привлечь Данию к тайному покровительству британской торговли.
Чернышеву предстояло показать, что Россия в отношении Швеции действует в соответствии с планами Франции, хотя она уже изменила свою политику. Также он должен был постараться убедить Наполеона в том, что Швеция покоряется его воле, насколько это возможно, но в то же самое время было бы желательно, чтобы император французов смягчил свои требования.
Вернувшись в Париж, Чернышев был по-прежнему милостиво принят Наполеоном, который долго с ним разговаривал, прочтя врученное им письмо от императора Александра.
