– Я должен просмотреть все ваши фотографии, – сказал он, – и сообщения.
– Это стандартная процедура, – пояснил администратор. – «Фотографии изучаются с целью трезвой переоценки прошлой жизни».
Он процитировал фразу из главы под названием «Ложный образ» (ЛО). Эту часть мне потом сказали выучить наизусть.
Каждый клиент, мужского и женского пола, обязан подтвердить свою половую принадлежность. Клиент также должен стремиться к тому, чтобы его/ее поведение и внешний вид соответствовали его/ее полу. Поэтому имущество, личные вещи, одежда, а также действия и шутки, каким-либо образом связанные с непристойным прошлым клиента, находятся под запретом. Все, что мешает обрести себя, мы называем ложным образом. Это поведение, включающее в себя излишнюю мужеподобность (у женщин), любовь к соблазнительной одежде и украшениям (у мужчин), любое «манерное» гомосексуальное/лесбийское поведение и разговоры.
Я взглянул на бежевые брюки, которые мама выгладила для меня сегодня утром: ровные накрахмаленные стрелочки тянулись посередине каждой ноги. Ничто в моей одежде или телефоне не могло рассматриваться как ложный образ. Я позаботился об этом, прежде чем сюда прийти: внимательно рассмотрел свое отражение в зеркале, стер длинные сообщения от друзей, удалив вместе с ними все надежды и страхи, которые делил с близкими людьми. Я чувствовал себя обновленным, словно тем утром сбросил старую кожу, и мое мятое «непристойное прошлое» осталось лежать вместе с другим грязным бельем на полу в спальне.
– Ваш бумажник, пожалуйста.
Я вытащил бумажник. В тот момент он показался мне совсем крошечным – маленький квадратик кожи, прячущий частичку меня: водительские права, карту социального обеспечения и кредитку. Юноша на фотографии с прав не был на меня похож, это был кто-то другой, свободный от проблем: его лицо лучилось в отрыве от реальности. Даже не вспомню, что в транспортной инспекции так меня развеселило.
– Пожалуйста, выложите все из бумажника на стол.
Кровь прилила к лицу. Я вытащил карточки, пачку наличных и клочок линованной бумаги, на котором записал телефон приемной комиссии колледжа, потому что переживал, что меня туда не возьмут.
– Чей это номер? – спросил парень.
– Приемной комиссии колледжа, – ответил я.
– Мне правда ответят из приемной комиссии, если я по нему позвоню?
– Да.
– Вы нигде не спрятали фотографии или телефонные номера бывших бойфрендов?
Меня раздражал его тон, раздражало то, как открыто он говорит о «бойфрендах», самого упоминания которых я старался избегать, потому что чувствовал, что слово это, произнесенное вслух, может пробудить во мне постыдное желание завести себе парня.
