Стертый мальчик | страница 10
– Нет у меня с собой никаких неуместных материалов.
Я сосчитал до десяти, выдыхая через нос, и снова поднял глаза на паренька. Не хотелось выйти из себя в первый же день.
– У вас есть с собой что-нибудь еще?
Его вопросы сводили с ума. Мог ли я невольно принести что-либо непристойное? В тот момент все, связанное со мной, казалось мне непристойным, словно я был слишком грязным для этого места. Блондин говорил так, будто не сомневался: я отчаянно пытаюсь утаить свое бурное греховное прошлое, – но правда заключалась в том, что, хоть я и носил в себе тяжесть греха, в моих вещах и облике не было почти ничего, что бы меня выдавало; более того, я даже не имел в этой области почти никакого жизненного опыта.
– Вы уверены, что выложили все?
У меня, правда, был с собой «Молескин» с рассказами, которые я сочинял, но я надеялся, что его не заберут. И хотя истории могли показаться кустарными, а мое писательство – просто баловством, я с нетерпением ждал свободного от занятий времени, чтобы вернуться к текстам. Я подозревал, что пространные описания природы, на первый взгляд весьма безобидные, могут показаться моим строгим судьям слишком напыщенными и женоподобными (еще один признак моей нравственной слабости). В одном рассказе я даже вел повествование от женского лица, и в этой детали тоже полностью отсутствовало стремление к мужественности.
– Только это, – сказал я, протягивая записную книжку. Не хотелось класть ее на стол рядом с другими вещами. – Всего лишь блокнот.
– Ведение дневника не допускается, – процитировал справочник администратор, – отвлекающий фактор.
Я наблюдал за тем, как блондин взял мою записную книжку, потом положил ее на стол и, нахмурившись, принялся без особого интереса пролистывать. Сейчас уже не вспомню, на какой рассказ он наткнулся, зато помню, как он выдрал страницы, скомкал их в тугой шарик и бездушно произнес: «Ложный образ», – словно это все, что можно было сказать о моих историях.
– Что ж, почти закончили, – заявил администратор, – осталось только обыскать вас.
Он ощупал мои ноги, прошелся пальцами под одной штаниной, потом под другой, поднялся до рук, ощупал рубашку и каждый рукав, потом погладил по плечам, словно пытаясь утешить. Раз-два-три. Все это он проделал, глядя мне прямо в глаза.
– Все будет хорошо, – произнес он, не отводя голубых глаз и не снимая рук с плеч. – Мы все через это прошли. Сначала кажется странным, но потом привыкаешь. Вам здесь понравится – мы одна большая семья.