– Она, наверное, в отчаянии. Но как получилось, что она не прошла?
– Не знаю, там возникла какая-то путаница. – Анна вздыхает и начинает накручивать на палец прядь волос. – Может, дело в результатах отборочного экзамена? Мне так неудобно. Морган просто в шоке. А ее родители… они все делают не так. Позвонили в университет, сказали, что отзывают пожертвования. Жесть какая-то.
– Боже.
– Я заеду к ней после школы.
– Я с тобой.
– Э-э. – Анна снова замолкает на время. – Не уверена, что стоит.
– Она не хочет меня видеть?
Тишина.
– Она сама так сказала? – переспрашиваю я, краснея.
– Не знаю. Пожалуйста, Лиа… – Анна пожимает плечами. – Прости. Все так запутано.
– Неважно. Все хорошо. – Я резко поднимаюсь со стула. – Поем на улице.
– Она просто расстроена сейчас. Не принимай близко к сердцу.
Вот ненавижу, когда люди так говорят. «Ах, Лиа, не принимай это близко к сердцу! Ничего личного!» То есть в том, что Морган пропустила школу, лишь бы со мной не встретиться, нет ничего личного? Как бы не так. Знаю, мне полагается ей сочувствовать, а не злиться, но это, блин, обидно.
– Лиа, дело не в тебе. Она просто в шоке, – твердит Анна. – Думаю, ее это задело.
– Да знаю я. – Выходит чуть громче, чем мне хотелось бы, так что на нас оборачивается пара девятиклассников. Приходится понизить голос: – Я знаю, что дело не во мне.
– Хорошо, потому что ты ни при чем.
– Мне просто хочется ее поддержать, понимаешь? Чтобы ей стало чуть легче.
– Не думаю, что это поможет. – Анна подается вперед. – Понимаешь, о чем я? Никто не виноват, что ты поступила, а Морган нет, и она это понимает. Но сейчас это все равно будет выглядеть так, будто ты еще раз ткнула ее носом.
– Не собираюсь я ее ни во что тыкать!
– Я знаю. – Анна взвешивает каждое слово. – Специально не станешь. Но неужели ты не понимаешь, каково ей будет?
У меня горят щеки.
– Хорошо. Не буду ее пока трогать.
Анна в ответ легонько пинает меня носком ботинка.
– Я знаю, что ты беспокоишься, и позабочусь о ней.
– Делай как знаешь, – пожимаю я плечами.
Итак, все окончательно полетело под откос. Я сдерживаю себя, чтобы не писать Морган – Анна несколько раз подчеркнула, что делать этого не стоит, – и оттого кажусь себе бездушной. Сидя на занятиях, я представляю ее свернувшейся клубочком в окружении красных и черных флагов и картинок с бульдогами. Она, наверное, сходит с ума. Кажется, я даже понимаю ее. Мне никогда не отказывали университеты, но где-то глубоко во мне живет похожее ощущение, что я недостаточно хороша.
