— Хотя доблестный герой и умер, но память о нём живет в русской армии. Мир его праху, преклонимся перед ним…
Толпа колыхнулась. Стоящие у гроба опустились на колени. Пронзительно заскрипела пароходная лебедка, медленно опуская гроб на пушечный лафет, но оркестр грянул «Коль славен» и заглушил этот скрип. Почетный караул отдал честь.
Шестерка запряженных в лафет лошадей тихо заржала. Процессия двинулась через город. Яркое солнце освещало ей путь от гавани до вокзала. 20-го в восемь утра траурный поезд отошел от перрона.
И отправился генерал Кондратенко в свою последнюю дорогу по русской земле.
В Елизаветграде, несмотря на раннее время и непогоду — было три часа утра и шел жестокий ливень, — на перроне было много народа. Снова панихида, речи, венки — от кавалерийского училища, таганрогского пехотного и донского казачьего полков, от городской думы и рабочих завода Эльворти.
Так на всем пути: в Кременчуге и Полтаве, в Ромнах, Минске, Вильно.
«Печально и торжественно встретил Петербург останки Романа Исидоровича Кондратенко», — писало «Новое время» — единственная газета, вышедшая в тот день. Бастовали печатники. Давно не видел Петербург такого. На Знаменской площади, на Невском и площади Лавры — люди. Тысячи людей. На Николаевский вокзал и в Невский монастырь пускали только по билетам. Столица погрузилась в траур.
К половине девятого утра Знаменская площадь покрылась яркими красками военных мундиров. Кругом площади шпалерами выстроились войска. От ворот вокзала протянулась стройная линия кавалерии. Блестели каски кавалергардов и конногвардейцев, чернели, отсвечивая малиновым верхом, папахи казаков. Строго под прямым углом к ним примкнули воспитанники военных учебных заведений: пажи и юнкера Павловского военного училища, Николаевского кавалерийского, чернели линии кадет столичных корпусов. Напротив кадет застыли солдаты-гвардейцы: роты преображенцев, семеновцев, Измайловского и Егерского полков. Завершая четырехугольник, тылом к вокзалу стала сводная рота Морского корпуса.
А на вокзальном дворе почетный караул — рота Николаевского инженерного училища, батальон лейб-гвардии Преображенского полка и четыре орудия лейб-гвардии 1-й артиллерийской бригады. Ветер оглушительно хлопал тяжелыми намокшими полотнищами знамен.
Весь проход с вокзальной платформы до самого двора был задрапирован черной с белым материей и убран понизу хвойными ветками. На платформе, в том месте, куда должен подойти траурный вагон, устроили своеобразную нишу, у стены — икона с подсвечником перед ней, еще один подсвечник у катафалка. И везде зелень хвойных веток.
