Грустно было мальчику покидать семью брата, но он уже тогда твердо знал, что для достижения своей цели, помимо кропотливого труда, нужно порой подавлять свои желания.
Через неделю Елисей Исидорович отвез Романа в Полоцк. Здесь мальчик прекрасно сдал экзамены и был принят на казенное содержание.
В декабре 1869 года в небольшой домик на окраине Тифлиса пришло первое письмо из Полоцка. В этом письме воспитанник Роман Кондратенко писал:
«Добрая и дорогая Матушка! Поздравляю Вас с праздником и от души желаю Вам всего наилучшего; пожелайте от меня всего хорошего: Саше, Маше, Феофилу с супругой и маленьким сыном; всем родным и знакомым нашим. Репетиция у нас прошла, и я посылаю вам мою аттестацию, которую при сем письме прилагаю; Закон божий — 11. Русский язык — 9. Естественная история — 7. География — 10. Рисование — 7. Писание — 10. Средний балл — 8. В разряде хороших. Теперь я третий ученик по отделению. Холода у нас начались, и для катающихся на коньках устроили на плацу каток. Я здоров и живу довольно весело, да и почему скучать, захотел играть — товарищей много, а если грустно станет — книги есть, которые отлично прогоняют скуку. До свидания, добрая и дорогая мамаша, остаюсь Ваш сын, душевно любящий Вас Роман Кондратенко».
Письмо это Роман писал перед самым отбоем и поэтому торопился. Но уж очень велико было желание поздравить родных с наступающим Рождеством, и мальчик едва не заработал взыскание от отделенного дядьки. Тот, по обыкновению обходя классные комнаты, застал Кондратенко за партой.
В спальне часть кадетов уже спала, а остальные готовились ко сну. Вопреки обыкновению здесь стояла тишина. Обычно же в это время спальня была довольно шумным местом. Кадеты получали короткую передышку от бесконечных занятий и муштры только в предотбойные часы и, оставаясь, в сущности, озорными и живыми мальчишками, использовали их кто как умел, в зависимости от характера. Играли в чехарду, «жучка», «давили сало». В одном углу происходил обмен перьев на марки, в другом, собравшись тесной кучей, слушали про разбойника Прошу и пирожки из человеческого мяса. История эта, рассказываемая полушепотом и заканчивающаяся громовым криком: «Я убил ее!», слушалась тысячу раз, но пользовалась неизменным успехом. В коридоре обычно дежурил один из воспитанников, чтобы предупредить заранее о появлении начальства. Впрочем, все воспитатели, начиная от дядьки-фельдфебеля и кончая директором гимназии, знали о творимых «беспорядках», но, понимая необходимость такой разрядки, особых мер не принимали. И только во время инспекции или в других экстренных случаях наводили в спальнях положенный образцовый порядок и тишину.
