Не дыша, я проследила, как в проеме двери исчезли плечи, и без сил рухнула в ближайшее кресло.
Вокруг была чужая гостиная. Диваны, камин, какие-то стеллажи. Я видела очертания каждого предмета. Чувствовала незнакомый аромат – что-то смолистое, хвойное. Но до конца так и не могла поверить, где я и как здесь оказалась.
Серое вещество в моей голове помогать отказывалось.
«Тебе не двенадцать и не четырнадцать. Ты совершеннолетняя. Нет ничего особенного в том, чтобы провести ночь под одной крышей с соседом», – внутренний голос был похож на голос Наташи. Но и как все ее рассказы о мужчинах, не успокаивал.
«Он рядом! Целая ночь впереди», – шептал уже другой голос. Он больше походил на мой собственный, только очень робкий, дрожащий.
Его слушать было и страшно, и интересно одновременно. Почему страшно, я не могла понять, как ни пыталась. Все прежние мои страхи не были похожи на этот. А любопытство… оно словно маленькими колючками впивалось в кожу, заставляло щеки гореть и мешало нормально думать.
Словно на иголках я ждала возвращения хозяина дома. Забыв раздеться, всматривалась в темноту. А когда неожиданно зажегся свет, чуть не вскрикнула от неожиданности.
Такой растерянной и перепуганной Никита меня и встретил.
Серо-зеленые глаза со странным выражением прошлись по закутанной в пуховик фигуре, мазнули быстрым взглядом по старым удобным уггам и остановился на лице.
– Нет, со снегурочкой я все же ошибся, – на красивых мужских губах мелькнула едва заметная улыбка. – Ты из другой сказки. Пока не могу понять какой.
– Наверное… про девочку, которая забралась в дом к семье медведей. – Нервная система заиграла похоронный марш, и из груди вырвался безумный смешок.
– Это та, которая оставила медведей в разрушенном доме, а сама сбежала?
Никита не стал ждать, когда я приду в себя. Он сам подошел к креслу и осторожно, с самым бесстрастным видом принялся распаковывать меня из вороха зимней одежды.
– Да…
Мужские пальцы ловко справились с шарфом, случайно коснулись шеи, и я прикусила язык.
– Ну что ж, в таком случае, буду надеяться, что хотя бы сам останусь цел после такой гостьи.
Не остановившись на пуховике, он присел рядом на корточки и взялся за край правого подмокшего ботинка.
– Постараюсь сберечь тебя.
Я не понимала, о чем говорю, и зачем это говорю. Наша игра в сказку шла будто отдельно от меня, и лишь бабочки в животе порхали все радостнее.
– Буду очень тебе за это благодарен. – Словно действительно получил шанс на спасение, Никита важно кивнул. А потом вскинул голову вверх и громко, раскатисто, до слез в глазах рассмеялся.
