Смеётся дед Аким. Смеётся Горка.
– В таких случаях говорят: счастлив человек, что не попал в лапы медведя, да и медведь счастлив, что избежал пули человека.
– Значит, клятву ты не нарушаешь? – с подвохом в голосе спрашивает Горка.
– Держу. Считай, уже более трёх десятков лет.
– А зачем ружьё с собой берёшь?
– На всякий непредвиденный случай, Егор. Тайга есть тайга. Она разгильдяев и ротозеев не любит.
Небо за вершинами деревьев ещё слегка светится. На его фоне особенно чёткими выглядят чёрные кружева ветвей. Звёзды незаметно тускнеют и вяло помигивают, словно на них время от времени набегают какие-то небесные незримые тени.
– Деда, мне надо отойти, – говорит Горка.
– Вас проводить?
– Не надо, – хорохорится Горка, – я не маленький.
– Возьмите фонарик. Он висит у входа в палатку.
Когда костёр скрывается за гущей чапыжника, Горку обступает такая темень, что он не видит собственных ног. Затягивая ремешок на джинсах, Горка слышит какое-то движение в глубине деревьев. Проявляются какие-то невнятные звуки, похожие на человеческий шёпот. Где-то вверху с треском обламывается сухая ветка и шумно шлёпается на землю. Скрипит и словно постанывает какое-то дерево. Вдалеке кто-то ухает. Проносится по вершинам сосен ветер. Горка напрягает внимание и даже перестаёт дышать. Слышатся чьи-то шаги. Кто-то медленно и осторожно обходит место расположения палатки. В этих шагах и едва уловимый шелест травы, и тихое потрескивание мелких веточек и сучков, и мягкое проседание влажной земли. При мысли о том, что деда Аким сидит у костра, ничего не видит вокруг, а сейчас к нему присоединится и он сам, и освещённые пламенем костра они будут видны как на ладони, всё тело Горки слегка холодеет. Освещая фонариком пространство перед собой, словно ожидая нападения, Горка пятится назад, натыкается на кусты и деревья, и спиной вперёд выходит к костру.
– Вы это чего, Егор Данилович? Что-то увидели? – интересуется дед Аким.
– Кто-то ходит поблизости и наблюдает за нами, – голос у Горки растерянно дрожит.
– Не пугайтесь, Егор Данилович, – спокойно говорит дед Аким, – там никто не ходит. Если бы кто-то был, то Лаки уже бы давно услышал и забеспокоился. А он, видите, полёживает себе у огня, бока греет.
– Но я слышал шаги, – Горка ещё не может отойти от напряжения.
– В тайге так бывает. Земля за день нагревается, а потом остывает. То есть дышит. И возникает ощущение чьих-то шагов. Дай волю воображению – и явится страх. А у него, как известно, глаза велики. Успокойтесь!
