— Ничего. — Челси улыбается. — А на тебя?
И запихивает в рот очередное печенье.
— Это, черт тебя дери, мое печенье! И тебе это известно!
Наслаждаясь каждой секундой, она жует, глотает — и закатывает глаза.
Дэвид, не выдержав, швыряет пивную бутылку: она пролетает через всю кухню и вдребезги разбивается о шкаф. Стеклянный дождь осыпает пол, пенистое золотистое пиво растекается по его драгоценной гранитной столешнице. Челси замирает, тяжело дыша, ее глаза прикованы к мужу — широко распахнутые, фальшиво-невинные. Провоцирующие.
— Да я просто съела одно печенье, Дэвид, ради бога! С чего ты вдруг так разъярился?
Он отшвыривает коробку в сторону, хватает ее за горло, впиваясь в шею толстыми пальцами. Сердце у Челси колотится от волнения и страха, она послушно отклоняет голову назад, повинуясь его рукам. Она высока ровно настолько, чтоб можно было впечатать ее голову в висящий на стене шкафчик, а спиной прижать к стойке. Она хватает Дэвида за запястья, за предплечья, царапается — но это все равно что пытаться одолеть гигантского монстра: сплошной комок из мышц, костей и первобытной ярости. У него стоит (вот мудак!), и член с угрозой упирается ей в бедро. Она не мигая сверлит его взглядом, полным ненависти.
— Ты сама виновата во всем, Челс, не вали это на меня! — Он пережимает трахею большим и указательным пальцами, не давая ей дышать. — Ты как нарочно меня злишь!
Она пытается отрицательно покачать головой, но едва ли может и дернуться. Все силы уходят на борьбу: с удушьем, с его рукой, которую она обхватывает за запястье и тщетно пытается оттянуть в сторону. Челси борется за каждый судорожный полувздох. Не выдержав, она пинает его в голень, проезжаясь свежевыкрашенными кроваво-красными ногтями по ноге, оставляя глубокие царапины.
Дэвид резко дергает ее за шею (ее всю подкидывает) и так же неожиданно отпускает. Ноги подкашиваются, и она едва удерживается в вертикальном положении, изо всех сил вцепившись в стойку позади.
Челси трогает горло, касается ноющих синяков кончиками пальцев. Хочется посмотреть в зеркало, чтобы убедиться, что они действительно там есть. Она бросает короткий взгляд в сторону лестницы: две тени на ступенях наблюдают за их с Дэвидом борьбой.
— Это… — она пытается что-то сказать, но из горла вырывается лишь хрип.
— Не заставляй меня делать это снова.
Дэвид поворачивается к холодильнику, чтобы взять еще пиво, но она говорит то, из-за чего его рука повисает в воздухе.
