— А! Подумаешь! — ответила мне эта отмороженная социопатка. — Полежит немного и сама очнется. Ты, Дебил больно уж добрый, небось, жену эту свою новую ни разу еще не побил. Вот она и обнаглела совсем… Кстати, Осакат говорит, что ты и старую никогда не бил?
— А кстати, где Осакат? — увел я разговор со скользкой темы, а то не хватало мне еще прослыть безнадежным добряком. И так все на мне ездят.
— Пошла на стойбище к пастухам. Там какая-то болезнь у всех началась — срут побольше, чем все их стадо вместе взятое.
— Эпидемия? — встревожился я. — И Витек там?
— Эпидемия, это такая штука, которая происходит от малюсеньких жучков, которых даже и увидеть без особой магии невозможно? — уточнила Оилиои. — А ты меня этой магии научишь?
— Эта магия особых камней требует — отнекался я. — У меня таких сейчас нету. Так где Витек?
— А Витек на побережье пошел, — с неохотой отходя от любимой медицинской темы, снизошла до ответа аиотеекская шаманка. — Говорит, надо пройти по поселкам проверить, кто как устроился. Выкопали ли нужники, не забывают ли воду кипятить. Все ли по Закону делают.
— Хм… Это он правильно решил. А ты, значит, тут осталась? Ну и как тут дела? Улоскат-то хотя бы дома?
— Скучно. Никто не болеет. А Улоскат твоя с утра пошла на дальние пастбища детям молока принести… Хотя бы овечьего… А что за камни такие нужны? Ты бы мне рассказал, а я бы поискала… Вот, я же говорила, что сама очнется… Так как те камни выглядят?
— Они прозрачные должны быть, чем прозрачнее, тем лучше — пробормотал я, мучительно решая в уме вопрос, поднимать ли Лигит самому или гордо ее проигнорировать. — И форма особая должна быть… Я ее тебе потом нарисую. Только ведь сама по себе такая форма не получается. Ее делать надо будет, даже если ты камни такие прозрачные найдешь…
— А знаешь, — задумчиво ответила мне шаманка, тыкая клюкой в лежащую Лигит. — У нас ведь Там были люди, которые умели делать прозрачные камни из песка. Они их варили в печках, как бронзу. Честно-честно!.. Давай вставай, чего разлеглась!
— Эта магия «стекло» называется, — подтвердил я слова Оилиои. — Только ведь оно у них, небось, мутное зеленоватое и с пузырьками получалось?
— Ты много знаешь! — с уважением глядя на меня, ответила шаманка и еще раз тыкнув палкой Лигит, рявкнула на нее. — Встать! …Зато из этого камня наши мастера делали разные чаши и горшки, а еще разные бусинки. У моего деда была такая чашка, через которую можно было видеть цвет налитого в нее отвара или молока. Но как-то раз я уронила ее на камень, и она разбилась… Дед тогда чуть не побил меня.
