Но с другой стороны, мы вроде как показали местным прибрежникам, что помимо аиотееков в мире существует и какая-то другая сила. Так что, если теперь сможем грамотно этим знанием распорядиться, они один хрен встанут на нашу сторону или хотя бы будут сохранять нейтралитет. Потому как грабеж, это дело житейское. А вот переть против Силы — как раз не житейское. В смысле, можно жизни лишиться.
Так что, хоть кулаком Дос’тёк ради успокоения собственных нервов нам и грозил, однако есть большая надежда, что своим хозяевам он скажет все так, как мы и договаривались. В конце концов, это в его интересах, поскольку я лично разработал для него отличную систему отмазок от всех обвинений. Так что, если только конечно не попадется под горячую руку, будет жить.
Ну да рано или поздно, а дорога из пункта А заканчивается в пункте Б. Вот знакомые отмели и мыс, а за ними поселок нашего дорогого и весьма негостеприимного друга Бир’кека. А вон уже и знакомые ирокезские рожи высыпали на берег нас встречать.
— Уй блин… Осторожнее обнимайте, сволочи. У меня спина не железная… И по плечам нехрен хлопать так сильно, каждый удар, электрическим разрядом проходя по спине, отзывается аж в пятках ног.
— Эх… Где это тебя так? — сочувственно спросил Лга’нхи.
— Аиотеекская плетка, — с видом знатока заметил Тов’хай, чья спина тоже хранила на себе следы знакомства с этим дивайсом доисторических педагогов. — Тебя поймали?
— Так надо было, — гордо ответил я, невольно морщась от боли. — Чтобы враги не поняли, с кем имеют дело. И вообще, чего на солнцепеке болтать, пошли-ка лучше в тень. Да и пожрать бы не мешало.
Рассказы, расспросы, уточнения, завирания и заверения что «все так и было» продолжались до самого вечера.
В который раз узнал, насколько же я крут и нереально ужасен — всех обманул, а кого не обманул, тех зарезал. Пришел на помощь друзьям в самый печальный момент их жизни и всех спас. А потом еще и испепелил вражескую крепость фактически одним своим колдовством… с крохотной помощью коровкиного жира и огня. Но коровкин жир был нужен, оказывается, исключительно как подношение духам, а огонь возник сам собой, почти что и не пришлось камнями друг о дружку стучать.
Я, впрочем, тоже не отставал и нахваливал своих подельников на всю широту своей фантазии, раздувая в эпический подвиг вовремя подхваченное из воды весло или самую быструю пробежку от крепости до моря.
Все привычно делили в уме сказанное на десять и все равно продолжали восхищаться нашей храбростью, мужеством и смекалкой. Все-таки, хорошо находиться в окружении настоящих друзей и, что не менее важно, отлично понимающих тебя и твое нынешнее состояние. Когда после дикого напряжения нервов и мышц тебя постепенно начинает отпускать и ты становишься необычайно болтливым или наоборот, уходишь глубоко в себя и только лестные речи твоих товарищей способны достучаться до твоего сознания в эти минуты и вытащить его наружу. Когда сдерживаемые ранее чувства, слова и эмоции начинают бить из тебя фонтаном, и ты хочешь поделиться ими с друзьями, потому что только друзья смогут понять, оценить и поддержать.
