Убегали мы уже ловя отблески догорающего пожара. Кажется, дальше частокола пламя особо в глубь лагеря не продвинулось. Ну, может, подпалило парочку шалашей. Но вот не меньше трети частокола пошло на обогрев жаркой летней ночи и сейчас в обороне аиотееков зияет огромная и вонючая черная дыра.
Добежали до лодки, погрузились, погрузили Старосту и быстренько-быстренько погребли от берега.
— Аиотееки, — вдруг сказал Вик’ту, который греб длинным веслом и потому сидел спиной к носу лодки.
К счастью, в его голосе не обнаружилось тревожных ноток, зато он просто сочился злокозненной радостью и гадским ехидством. Мы все обернулись. В первых лучах поднимающегося солнца было видно, как по морю за нами чешет эскадра лодок. Только было до них еще километра три-четыре и шансов догнать нас до выхода из бухты они не имели. Наша авантюра удалась.
— Однако, вовремя, Великий Шаман Дебил, Духи велели тебе уходить, — с почтительностью заметил Завгур. — Иначе не ушли бы мы отсюда никогда!
Оторвались мы от погони практически сразу за скалами. Подул сильный южный ветер, на море началось волнение, и легкие кожаные лодки начало сносить к берегу, в то время как наша деревяшка стойко держалась на курсе, легко перепрыгивая с волны на волну.
А вот до бир’кекова поселка возвращались мы куда дольше, чем плыли сюда. Отходняк накрыл всех, а у меня еще и воспалились рубцы на спине от плетки, а из медпрепаратов была только забортная вода. Увы, но моя медицинская сумка, миновав закрома Дос’тёка, канула где-то на просторах аиотеекского лагеря… Подозреваю, где-то в «подвалах Лубянки», сиречь хижины Хииовитаака.
…Интересный он, кстати, малый, этот Хииовитаак. Судя по имечку, не чистокровный оуоо, у тех, как я уже понял, имя обычно заканчивается на «-сик». А у этого имя явно простолюдина-оикия. Однако живет в «кремле» с оуоо и ведет себя, как один из них.
Я даже его настоящую специальность не уточнил. С перепугу решил, что контрразведчик, однако Дос’тёк уверенно говорит, что с пришлыми купцами дела всегда вел именно он. Вот и гадай, то ли это интендант с замашками контрразведчика, то ли контрразведчик, косящий под интенданта.
…Да и вообще, подводя итоги этого сумбурного приключения, — прихожу к выводу, что миссия моя закончилась полным провалом.
Ну, пусть и не так чтобы совсем полным. Но уж про успех говорить точно не приходится. Узнал я на удивление мало. Численность врага? Ее мы и так знали от взятого еще во время засады пленника. Какие-то особенности крепости? Ага, про яму-зиндан и стенку-колодки мы раньше не ведали. Теперь вот знаем. Про местность вокруг? Как не знали особых подробностей, так и продолжаем не знать.
