В тенечке деревьев перед хижиной Старшины нас вдоволь накормили местной ухой, жареной рыбой, какими-то овощами типа редиски и, кажется в виде праздничного дополнения к трапезе, даже расщедрились по небольшой лепешке на нос… Судя по всему, урожай злаковых этим летом еще не снимали.
И лишь после того как присутствующие в изнеможении отвалились от стола (тут его заменяла циновка), десяток уставившихся на меня глаз ясно дал понять, что пора начинать свой рассказ.
— Так вот Дос’тёк — начал я. — Ты спрашивал меня про мое имя и зачем я приплыл в такую даль. Так вот знай, что одно тут связано с другим и касается одного Великого Пророчества, которое сделал Великий Шаман нашего Великого Царя Царей Ив’вана, которого за добродушный нрав и большую заботу о подданных мы прозвали Грозным.
А дело было так. Отцом моим был простой пастух, пасший стадо Царя Царей на самых дальних пастбищах, потому что сам он не имел ничего и жил, питаясь со стола Царя Царей. Но в ту ночь, когда я родился, в небе горела огромная хвостатая звезда, черная тень зашла на луну и на какое-то время полностью закрыла ее, земля тряслась, а гора Вез’увий начала дымиться и истекать огненной кровью.
Все это были великие и страшные предзнаменования и потому, ясное дело, наш Великий Царь Царей собрал шаманов и мудрецов со всего Царства и они камлали столько же дней, сколько есть пальцев на руках и ногах человека, и приносили многочисленные жертвы, спрашивая у Духов, что бы все это значило.
И снизошли до них Духи, и открыли всю правду. Они велели Царю Царей сыскать ребенка, родившегося в эту ночь и дать ему имя птицы, которая не умеет летать, зато бегает быстрее оленя. Взять его в свой Дворец и растить как собственного сына!
Я взял стоящую передо мной чашу с травяным отваром и хорошенько приложился к ней, внимательно наблюдая за реакцией публики. Судя по отвисшим челюстями и выпученным глазам, публика была под впечатлением обстоятельств моего рождения и той невероятной хитрожопости, с который я, будучи еще младенцем, умудрился пробраться аж в Дворец самого Царя Царей… Что ни говори, а история разных там золушек, мгновенно, по одной лишь дурацкой прихоти судьбы вознесшихся из грязи в князи, всегда будет греть сердце простого человека.
— Так вот, — продолжил я, закончив пить. — Так и получилось, что расти я начал во Дворце и жил словно царский сын… и даже лучше, потому что Царь Царей Ив’ван, естественно, любил меня сильнее всех своих остальных детей.
