Было их совсем немного… Чуть больше, чем пальцев на руках (чего? Какая оикия? Я и слов таких не знаю). Но зато их предводитель приехал на верблюде и еще с собой парочку вел, нагруженных какими-то тюками.
В общем-то, пришлые эти обошлись с семейством Бир’кека вполне по-божески — из вещей брать ничего не стали (кому нужно это бедняцкое барахло). Правда, баб малость поваляли, ну да от них не шибко убудет, главное, что сети и лодки не тронули… А вот плохо только, что сына забрали. Но обещали, что коли тот стараться сильно будет, так еще может, и вернется родню навестить, а может и подарков богатых притащит… А еще сказали, что будут приезжать два раза в год по осени и к началу лета и чтобы он, Бир’кек, к этому времени насушил им по два большущих мешка рыбы, а еще хоть усрись раздобыл бы полного человека (два десятка) блестящих круглых камешков, что иногда находят в раковинах моллюсков. И чтобы те крупные были. Не меньше ногтя на мизинце.
С тем и уехали. Визит и его последствия были, конечно, малоприятными, но зато не смертельными. И два здоровенных мешка рыбы для такого опытного рыбака, как Бир’кек (не чета евоному шурину, который уже который год все про весло трындит… Уж сеструха его двоюродная давным-давно родами померла. А он все не уймется).
В общем, два мешка и жемчуг семейство прибрежников заготовило без особого труда и когда по осени за ними пришли «…эти самые, которые себя аиотееками кличут», расставание с товаром особой трагедией не стало… Вот только племянницу жалко. Она как раз в возраст замужества вошла. Можно было бы на нее, небось, целую сеть или стопку шкур — лодку починить—выменять. А тут просто так забрали. Разве что, моток шнура да пару крючьев отдали… так ведь это же почитай что и ничего. Зато повелели на следующий год уже три мешка рыбы и полного человека жемчуга и еще две руки заготовить. И сказали, что коли будут местные жители шибко стараться, они еще товаров привезут и будут на жемчуг выменивать.
…И да, напоследок сказали, что коли приплывут люди, которые волосы над ушами выбривают, а оставшуюся посередь головы шевелюру торчком ставят… Вот чтобы с ними ни Бир’кек, ни кто из его семейства даже словом перемолвиться не смел. А иначе аиотееки про то спознают (а они точно спознают, потому как разве можно что скрыть от тех, кто даже демонов приручает?) и, короче, вырежут весь бир’кековкий род, включая того черноволосого младенца, что родился намедни у второй бир’кековой жены.
