И вот, уже изрядно удалившись от привычных мест и приблизившись к цели своего плаванья, мы наткнулись на жесткое неприятие чужаков со стороны местного населения. И что было особенно странным, со стороны тех, кого не только Кор’тек знал раньше, но к тому же и рекомендованных нам во встреченном ранее поселке.
Нам там так прямо и сказали, что вот, мол, проедете высокий холм, на котором растет дерево с расщепленной вершиной, а там через день плавания как раз и будет стоять поселок мужа моей двоюродной сестры Бир’кека. Так вы ему привет передавайте и скажите, чтобы, ежели будет рядом, не забыл бы вернуть весло, которое его отец одолжил, когда приезжал сеструху мою сватать.
Мы привет передали, а тут такой прием… Но ведь не из-за какого-то сраного весла же все мужское население поселка в количестве одиннадцати человек высыпало на берег и, потрясая оружием, пытается прогнать нас, не слушая никаких увещеваний? Да и оружие-то у них, прямо скажем, деревянные весла-дубинки да колья-копья. Неужели они всерьез надеются на что-то в противоборстве с пятью десятками одетых в кожаные панцири и вооруженных бронзовым оружием вояк?
— Лга’нхи, — обратился я к нашему Верховному Вождю, — их бы как-нибудь того…
Спустя минут десять «того» закончилось. Разоруженный и слегка отлупленный противник сидел на берегу, даже не смея ругаться, и лишь постреливал на нас суровыми взглядами.
Как я и просил — обошлось без крови и даже существенных проблем. Лишь один парнишка лет четырнадцати-пятнадцати проявил излишнюю резвость, что при его легкости стоило ему вывихнутого ударом щита плеча.
Плечо я быстренько вправил, не обращая внимания на писки пациента и ненавидящие взгляды его сородичей, вероятно решивших, что злобный враг уже приступил к пыткам или каким иным жутким ритуалам и фулюганствам, свойственным дикарям-каннибалам и прочим исчадьям ада.
— Так это ты Бир’кек? — Обратился я к явному лидеру этих обормотов, накладывая фиксирующую повязку на плечо мальчишки. — Почему ты так плохо нас встретил? Ведь мы привезли тебе послание от твоего родственника и подарки от себя!
— Что толку мне от ваших подарков, — грустно ответил мне вышепоименованный Бир’кек. — Коли нас всех убьют за то, что мы разговаривали с вами?
— Аиотееки? — догадался я. — Они запретили вам разговаривать со всеми, кто приплывает с востока?
— Нет. Только с теми, кто носит на голове гребни… Вот такие, как у тебя.
— А вот с этого момента уже поподробнее, — оживился я. — Так значит, к тебе приходили аиотееки и запретили разговаривать с такими как мы… А что они еще тебе про нас говорили?
