Как-то давно один православный человек подарил мне роман Толстого «Воскресение», предварительно вырвав из книги страницы с кощунствами. Я говорю: «Неужели ты думаешь, что в этой книге страшны только сами кощунства, а все остальные вопросы жизни человек, дышавший ненавистью к православию, отразил вполне правильно и читать это может быть полезно?» Каждая строчка Толстого дышит безбожием, даже если это описание бытовой сцены. Кстати, чудовищный стиль Толстого, его неспособность нормально строить фразы, не связаны ли с его антихристианством?
С этой точки зрения могут быть православные ученые или православные следователи. Православная методология – в способности воспринимать ситуацию (и весь мир) в ее целостности, ощущая взаимосвязь фактов. Безбожник видит ситуацию дробно, она в его сознании распадается на ряд фактов, и эти факты он склонен изучать по отдельности, по очереди, поэтому выводы безбожников по любому вопросу всегда имеют признаки неустранимых противоречий.
Вы когда-нибудь видели православных женщин, одетых в безобразные балахоны до пят? Это они демонстрируют свое пренебрежительное отношение к одежде и вообще презрение ко всему земному. Но все некрасивое – не православно. Для этих женщин православие остается чем-то внешним, принятым, может быть, очень искренне и даже ревностно, но не пропитавшим личность, не растворившимся в душе. Наша вера не терпит безвкусицы, потому что Бог – Источник Красоты, а безвкусица – прямое следствие оскудевшего или неразвитого религиозного сознания. Посмотрите, как красивы и элегантны монашеские одежды. Конечно, монах не стремиться к элегантности в суетном значении этого слова, он стремиться к Богу, к гармонии с Богом, а Бог – источник той гармонии, которая пронизывает собой все. Монашеские идеалы так прекрасны, что монах не может быть безвкусно одет.
И вот теперь вопрос о том, а может ли быть православный стиль в архитектуре, кажется уже риторическим. Под православной архитектурой мы привычно понимаем порождение греческой и славянской ментальности, то есть нечто национальное, а не религиозное. Но и сама-то эта ментальность сформирована православием, и архитектура, следовательно, порождена не тем, что временно и преходяще, а тем, что вечно актуально. Значит, может существовать и очень не православный архитектурный стиль, в том числе и в архитектуре храмов.
Откуда это взялось? А вы вспомните, чем был XVIII век, век «просвещения». Век «освобождения разума от оков религии». Век разрушения религиозного сознания. Бог прост, и религиозное сознание дышит простотой. Разум, оставшийся без Бога, тут же начинает все усложнять. На смену красоте приходит украшательство. И вот извольте получить барокко. Множество деталей, сплошные завитушки, пестрота такая, что в глазах рябит. Все эти детальки по отдельности могут быть интересны, но они не образуют единого целого, гармония исчезает. Красивое красиво само по себе, некрасивое приходится украшать.
