Большинству молодых квиров о таком и мечтать не приходится. Мне несказанно повезло…
– Ладно, – отвечаю я сиплым от избытка чувств голосом.
– Другой вопрос, не против ли я, что ты бегаешь за парнем или девушкой из мормонов. – Мама с жаром кивает. – Да, Таннер, я против. И признаюсь в этом честно. Может, дело в моей предвзятости, но меня это по-настоящему беспокоит.
Моя благодарность мгновенно улетучивается.
– Чем такие слова отличаются от запрета его родителей смотреть на парней?
– Всем отличаются. Приведу один из сотни примеров: мормонизм – дело добровольное, бисексуальность – часть человеческой сущности. Я спасаю тебя от тлетворной идеологии мормонизма.
Я срываюсь на смех.
– А родители Себастьяна спасают его от ада!
– Тут другое дело, Танн. Мормонизм не угрожает геенной огненной!
Вот теперь я выхожу из берегов.
– Откуда мне знать про дела СПД?! – осведомляюсь я, повысив голос. – Разве ты дала нам реальное представление о том, во что верят мормоны и чем занимаются? От тебя я слышал, что они ненавидят геев, ненавидят женщин – ненавидят, ненавидят, ненавидят!
– Таннер…
– А я особой ненависти у мормонов не почувствовал. Это ты ненавидишь их!
У мамы глаза вылезают из орбит, она отворачивается и делает глубокий вдох.
Черт, перегнул я палку…
Будь у мамы склонность к насилию, она сейчас же вскочила бы и влепила мне пощечину – об этом говорят и ее напряженные плечи, и ее нарочито размеренное дыхание.
Только мама к насилию не склонна. Она мягкая, спокойная и на мои провокации не поддастся.
– Таннер, милый, для меня здесь все сложнее, чем ты можешь себе представить, и если тебе хочется поговорить о моих отношениях с СПД, давай поговорим. Только сейчас я беспокоюсь о тебе. Ты в первую очередь слушаешь голос сердца, а не рассудка, но, пожалуйста, подумай как следует. – Мама снова поджимает ногу под себя и продолжает: – Вы с Себастьяном словно из разных лагерей. Ситуация, конечно, иная, чем у нас с папой или у тети Эмили, хотя отличается не принципиально. Полагаю, его семья не знает, что он гей?
– Мам, даже я точно не знаю, гей он или нет.
– Давай чисто гипотетически предположим, что Себастьян – гей и твои чувства взаимны. Тебе известно, что мормонизм не порицает влечение к представителям своего пола, но давать ему волю запрещает?
– Да, известно.
– Ты сможешь находиться рядом с Себастьяном, не прикасаясь к нему?
Вопрос риторический, ответа мама не ждет.
– Если нет, то готов ли ты прятаться? Готов таиться от его родителей? А если Себастьян близок с ними так же, как мы с тобой? Представляешь, каково будет тебе, если родные отвернутся от Себастьяна из-за ваших с ним отношений? – На этот раз мама ждет ответов, а я, если честно, не знаю, что сказать. Ощущение такое, что я ставлю телегу впереди коня, черт, да впереди целого табуна. – Каково будет тебе, если от него отвернутся местные прихожане? Или если вы по-настоящему полюбите друг друга, но в итоге Себастьян выберет не тебя, а церковь?
