Я потряс Сашу за плечо, которая вся была вовлечена в пилотирование, и указал на поле. Она согласно кивнула. Следующие минуты до приземления длились и вечность, и доли секунды для меня. На автомате мы делали все, что привыкли при тренировке подобных случаев с инструкторами при имитации отказа двигателя. Выпуск закрылков, отключение всего электрооборудования… Я бы сделал все те же действия и с закрытыми глазами, настолько они уже въелись мне в подкорку мозга.
Наконец, до земли остается заветный метр — выравнивание, выдерживание и — насколько то было возможно — мягкая посадка. Саша даже превзошла саму себя, никогда при мне она не сажала самолет так хорошо.
— Браво! — усмехнулся я, снимая наушники, когда «даймонд» остановился посреди поля, а затем повернулся к девушке.
Дрожащими руками она сняла свою гарнитуру и откинулась на спинку кресла, слабо усмехнувшись в ответ.
— Мы… Живы, — только и смогла выдать Саша, немного отдышавшись. — Живы, живы, Божечки… Фу-у-х.
Солнце неумолимо светило сквозь фонарь, и я, уже изрядно взмокший, не мог больше оставаться внутри кабины, которая превратилась теперь для меня в подобие консервной банки, поставленной на медленный огонь. Мой КВС5, видимо, разделяла мое состояние и без лишних слов повернула дверную ручку. Привстав с кресел, мы одновременно толкнули фонарь вверх от себя.
Утренний ветерок обдал мое тело приятными струйками прохлады. Никогда бы не подумал, что так буду рад ветру в этих краях, ведь обычно он только все портил и мешал выдерживать направление на посадке.
— Так что же, надо бы позвонить тогда кому-нибудь из наших? — предложил я. — Связи по-прежнему нет?
Саша пригнулась и, прищурившись, посмотрела на частоты.
— Не-а. Очень странно, конечно. Только звонить придется тебе, ведь мои вещи…
Я поднял руку вверх, жестом останавливая ее. Не хотел возвращаться к этой никчемной размолвке даже в мыслях. Достав телефон из кармана, я с удивлением обнаружил, что на панели «связь» не было ни одной «палочки». Включил-выключил авиарежим, но это не помогло. Я не хотел расстраивать Сашу раньше времени, а потому прибегнул к последней надежде: перезагрузил мобильник полностью.
— У меня плохие новости, — возвестил я с дикой тоской в голосе, увидев на экране ровно такое же «ничего», что и прежде.
— Да не может быть, — скорчив гримасу, пробормотала девушка. — Что, тогда придется идти к тому заводу, про который говорил Ионыч? Может, там будут люди, и они нам помогут связаться с вышкой?
