Зимой 1892/93 года на Сахалине у вольного столяра Сергея Плисака и каторжанки Марии Ощепковой родился сын Василий – будущий первый русский мастер дзюдо, разведчик, создатель самбо. Появившийся на свет среди каторжан, Василий Ощепков умер в 1937 году в Бутырской тюрьме, куда попал по ложному обвинению в шпионаже в пользу Японии.
«Особенных беспорядков не замечается»
О Сахалине говорили: «Кругом море, в середине – горе». Или: «Вокруг вода, в середине – беда».
Официально сахалинскую каторгу образовали в 1869 году, когда Александр II[209] подписал распоряжение, в котором говорилось: «Немедленно приступить к высылке на Сахалин ссыльно-каторжных, для употребления их там в работы». Но первые ссыльные появились на острове раньше, в 1850-х. Ещё не став вполне русским, Сахалин стал каторжным – по примеру британской колонии Австралии. Тому были причины. Надо было, во-первых, обживать остров, создавать постоянные поселения. Во-вторых, развивать экономику, начиная с добычи угля. Избранные властями методы ускорили развитие восточных окраин страны, но одновременно наложили на Сахалин каторжное клеймо, которое пришлось потом долго изживать. В закреплении сугубо каторжного образа острова сыграл свою роль, конечно, и Чехов. В книге Льва Алпатова[210] 1930 года «Сахалин (путевые записки этнографа)» читаем: «Остров, проклятый тысячами людей, принявших в нём мучения и смерть. Кандалами прозвенел Сахалин на весь мир. Кто не читал Чехова и Дорошевича!»
В каком-то смысле царский каторжный Сахалин – прообраз Дальстроя, титанической административно-хозяйственной структуры со своими законами, существовавшей в 1930—1950-е годы как «государство в государстве» для добычи колымского золота и комплексного развития северо-востока СССР.
Необходимость не только наказывать преступников, но и осваивать новый регион неизбежно влияла на черты каторжной жизни. «Когда наказание, помимо своих прямых целей – мщения, устрашения или исправления, задаётся ещё другими, например колонизационными целями, то оно по необходимости должно постоянно приспособляться к потребностям колонии и идти на уступки», – пишет об этом Чехов. И действительно – приспособлялось. Каторжане получали серьёзные послабления. Так, «исправляющимся» позволяли «жить вне тюрьмы, строить себе дома, вступать в брак и иметь деньги» – по сути, это уже не каторга, а ссылка или колония-поселение. В 1888 году приамурский генерал-губернатор Андрей Николаевич Корф
