приобрёл не сразу.
Теперь он наконец на твёрдой земле, притом российской. Но, замечает Иван Гончаров, «какая огромная Итака и каково нашим Улиссам добираться до своих Пенелоп!». Ему предстояла долгая дорога по местам, которые даже сегодня остаются глухими и труднодоступными. Век спустя их опишет путешественник и писатель Григорий Федосеев. Уже из того факта, что Федосеев работал в этих районах геодезистом, ясно, что и в середине ХХ века местность оставалась, мягко говоря, слабоизученной.
Ивану Гончарову пришлось начинать путь по горно-таёжному бездорожью. Причём не в «качке», как он думал вначале, – люльке, размещённой между двумя лошадьми, – а верхом. К черкесскому седлу приспособили для удобства «Обломова» подушку – вот и всё. Ничего подобного писатель не испытывал ни до, ни после. Писал Евгении Петровне Майковой[179] (матери Аполлона): «Вы в письме своём называете меня героем, но что за геройство совершать прекрасное плавание на большом судне… Нет, вот геройство – проехать 10 500 вёрст берегом, вдоль целой части света, где нет дорог, где почти нет почвы под ногами, всё болота; где нет людей, откуда и звери бегут прочь».
Путь начался в Аяне – основанной в 1843 году на охотоморском побережье фактории. Вот гончаровское описание Аяна: «Беспорядочно расставленные, с десяток более нежели скромных домиков, стоящих друг к другу, как известная изба на курьих ножках, – по очереди появлялись из-за зелени; скромно за ними возникал зелёный купол церкви с золотым крестом. На песке у самого берега поставлена батарея, направо от неё верфь, ещё младенец, с остовом нового судна, дальше целый лагерь палаток, две-три юрты, и между ними кочки болот. Вот и весь Аян. Это не город, не село, не посад, а фактория Американской компании[180]. Она возникла лет десять назад для замены Охотского порта, который неудобен ни с морской, ни с сухопутной стороны. С моря он гораздо открытее Аяна, а с сухого пути дорога от него к Якутску представляет множество неудобств, между прочим так называемые Семь хребтов, отраслей Станового хребта, через которые очень трудно пробираться. Трудами преосвященного Иннокентия, архиепископа Камчатского и Курильского[181], и бывшего губернатора Камчатского, г-на Завойки, отыскан нынешний путь к Охотскому морю и положено основание Аянского порта». Ещё: «Это скромный, маленький уголок России, в десяти тысячах пятистах верстах от Петербурга, с двумястами жителей, состоящих, кроме командира порта и некоторых служащих при конторе лиц с семействами, из нижних чинов, командированных сюда на службу казаков и, наконец, якутов. Чиновники компании помещаются в домах, казаки в палатках, а якуты в юртах. Казаки исправляют здесь военную службу, а якуты статскую. Первые содержат караул и смотрят за благочинием; одного из них называют даже полицеймейстером; а вторые занимаются перевозкой пассажиров и клади, летом на лошадях, а зимой на собаках. Якуты все оседлые и христиане, все одеты чисто и, сообразно климату, хорошо… От русских у них есть всегда работа, следовательно, они сыты, и притом, я видел, с ними обращаются ласково». В наши дни в Аяне живёт около 900 человек.
