.
Иван Гончаров – первый русский писатель, оставивший нам подробный рассказ о Японии. Российский прозаик, филолог, востоковед Александр Владимирович Чанцев убеждён: книга Гончарова «на многие годы заложила матрицу восприятия Японии в нашей стране».
Крымская война на Тихом океане
В ноябре 1853 года «Паллада» прибывает в Шанхай. Здесь экипаж запоздало узнаёт: в России готовятся к войне с Турцией, близок разрыв с западными державами. «После обеда наши уехали на берег чай пить… Я прозевал, но зато из привезённой с английского корабля газеты узнал много новостей из Европы, особенно интересных для нас. Дела с Турцией завязались; Англия с Францией продолжают интриговать против нас. Вся Европа в трепетном ожидании…» Как спокойно, даже скучающе Гончаров говорит о назревающей войне; куда больше, кажется, его волнует запах используемого китайцами кунжутного масла и чеснока, а равно другие их пищевые привычки: «Боже мой, чего не ест человек! Конечно, я не скажу вам, что, видел я, ел один китаец на рынке, всенародно… Я думал прежде, что много прибавляют путешественники, но теперь на опыте вижу, что кое-что приходится убавлять».
Крымская война вспыхнула в конце 1853 года. Её не зря называли Восточной – она дохлынула до берегов Камчатки, где, по слову Ивана Гончарова, «совершилось… геройское, изумительное отражение многочисленного неприятеля горстью русских» – имеется в виду оборона Петропавловска в августе 1854 года от нападения англичан и французов, которой руководил камчатский губернатор адмирал Василий Завойко.
Путятинский фрегат не мог остаться в стороне от разгорающейся войны. «Адмирал и капитан неоднократно решались на отважный набег к берегам Австралии, для захвата английских судов, и, кажется… только неуверенность, что наша старая добрая “Паллада” выдержит ещё продолжительное плавание от Японии до Австралии, удерживала их, а ещё, конечно, и неуверенность… застать там чужие суда», – пишет Иван Гончаров. Или: «Для развлечения нам хотелось принять участие в войне и поймать французское или английское судно. Однажды завидели довольно большое судно и велели править на него… Зарядили наши шесть пушечек, приготовили абордажное оружие». До абордажа не дошло: судно оказалось американским китобоем. «Капитан поговаривал о том, что в случае одоления превосходными неприятельскими силами необходимо-де поджечь пороховую камеру и взорваться», – добавляет Гончаров, и по интонации незаметно, чтобы такая перспектива особенно тревожила адмиральского секретаря.
