— Как же я устала… — выдохнула она.
— Может тебе чаю сделать? — с издевкой хмыкнул я, не удержавшись, и принялся рыскать в своей сумке.
Честно, я пытался сейчас ее подцепить специально, ожидал какую-нибудь агрессивную фразочку или что-то в этом роде, но вместо этого через несколько секунд услышал едва заметное:
— Давай…
Честно, сначала я даже и не понял, что услышал, обернувшись. Но Цурико смотрела в другую сторону, пряча лицо.
— А?
— Давай, говорю, свой чай, — буркнула она так, что хрен разберешь что, не повернувшись.
— Чай?
— Ты же сам мне предложил! Я говорю — давай.
И при этом она так прятала свою рожу, что мне стало кристально ясно.
Цурико стесняется! Млять, да она покраснела, вот и прячет свою наглую рожу, поэтому и бурчит так тихо! Более того, я только что сделал для себя удивительное открытие.
Цурико — это…
Цундере!
Етить-колотить на херу мамаш крутить, да она же реальная цундере! Вот прямо передо мной сидит по всем признакам цундере!
В этом мире возможно все! Однозначно!
Не, ну мне даже интересно стало посмотреть, что будет, если я ей чай сделаю. По такому поводу я не поленился и огонь развести, и воду кипятиться поставить, после чего выкопал из заначки чай и заварил его. Черпанул кружкой из котелка и подошел к нашей цундере, протянув ей кружку.
— На, держи.
Она слова не сказала, взяв кружку. А я так и остался стоять у нее над душой прямо за спиной, что она не могла не почувствовать.
— Че? Че встал надо мной? — недовольно посмотрела она на меня.
— Я жду «спасибо».
Цурико уткнулась в кружку так, будто пыталась в ней утопиться.
— Спасибо, — выдавила она из себя с такими стараниями, будто рожала тройню разом.
— Не за что, — ответил я и вернулся к костру.
А на утро она слова не сказала, обхватила и взмыла в небо, приземлившись через несколько часов лишь у реки.
— Странная она, — внимательно посмотрела на нее Люнь.
Странная? Да дурная, вот и все. Обычно если в аниме том же цундере — это милые создания, то в жизни это такие суки, что тебе все нервы потреплют, и тебе уже нахер их любовь не нужна. А эта гопница была воплощением дурости. Нет, признаюсь честно, когда я начал сечь фишку, меня она начала не злить, а забавлять, но я не строил иллюзий по поводу того, какая это головная боль в действительности.
— Че вылупился? — рыкнула она, когда заметила, что я на нее смотрю.
— Красивая.
— Че?
— Говорю, ты очень красивая.
Ее лицо аж перекосилось.
— Ты к кому-нибудь другому свои шары подкатывай, иначе я тебе их оторву! — рявкнула она и сразу же отвернулась.
