— Почему же? Пой себе на здоровье, — засмеялся Тронев.
— Где петь-то? На судне? Мне хотелось бы выступать…
— Артисткой собираешься быть?
— Не артисткой. Просто заниматься в каком-нибудь хорошем кружке. Да не в этом главное, — тоскливо сказала Зойка. — Вообще, все неправильно…
— Что неправильно?
— Понимаешь, не могу я так жить, — взволнованно заговорила Зойка, нервно теребя ручку сумочки. — За городом… Тишина, народу мало, один магазин… Мне говорят — дура, дыши воздухом. Здесь воздух кристальный. Не надо мне воздуха, не надо. Мне не шестьдесят лет. Хочу чтобы трамваи, троллейбусы, автобусы, чтобы магазины были кругом, люди, много людей… Стосковалась я по людям. Все одна и одна. Никого у меня нет.
— Как одна? Ведь ты в таком коллективе плаваешь!
— Нет, нет, это совсем не то, — с отчаянием проговорила Зойка. — Ничего ты не понял. Что же мне делать? Неужели всю жизнь посуду мыть, каюты убирать? Лучше умереть.
— С ума сошла.
— Да, да, лучше. Я даже иногда думаю, пусть какой-нибудь пароход разрежет «Ригель» пополам, ночью. И все, конец.
— Совсем больная, — с испугом посмотрел на нее Тронев. — Ты отдаешь себе отчет в том, что говоришь?
— Отдаю. Пусть больная. Я хочу в туристский поход с рюкзаком, хочу на лыжах вместе со всеми, хочу в коллектив большой, в девичье общежитие. Чтобы вечером гости приходили. И в театр, и в кино, на стадион. Все вместе. Чтобы утром на работу ходить с удовольствием. Хочу, чтобы кто-то ждал меня настоящий, не такой, как ты, любил, цветы дарил…
— Кто же тебе мешает? Иди поступай! Везде сотни объявлений.
— Так у меня же специальности нет.
— Учись. Вот поступай в троллейбусный парк водителем. Форма красивая, работа чистая и, я бы сказал, довольно живая.
— Нет, нет. Не хочу. Это работа для индивидуалистов. Приехал, сдал машину сменщику и больше никого не видишь. А я к людям хочу.
— Я понял. Постараюсь помочь тебе. Попрошу одного знакомого. Он на радиозаводе. Завод огромный, новый, тысячи рабочих, работа чистая, в белых халатах. Понравится тебе. Вот увидишь — понравится.
— Я же ничего не умею делать.
— Научат. Там учеников берут. Три месяца — и будешь сборщицей. У них и радиотехникум есть. Подойдет?
— Хорошо бы, — неуверенно сказала Зойка. — А деньги там платят, пока учишься? Матери ведь надо помогать.
— Платят. Не очень много, но платят. Да и три месяца — не три года.
— Хорошо бы, — повторила Зойка.
— Ну, а цветы я тебе дарить стану, — опять улыбнулся Тронев.
— Твоих мне не надо.
