Курсанты молча слушали Нардина.
— …Плавал я на разных судах. Но парус не давал мне покоя. Очень хотелось на парусник.
— Неужели нравится, Владимир Васильевич? — искренне удивился Батенин.
Нардин с каким-то сожалением посмотрел на курсанта.
— Знаете, Батенин, я уверен, что вы станете капитаном большого современного теплохода. Там вы найдете все. Комфортабельную каюту, приборы, сильную, надежную машину. Все… Но не будет этой удивительной тишины, когда судно бесшумно скользит по водной глади. Послушайте… Вот оно струится по бортам — рядом. Да что там… Вы вспомните плавание на «Ригеле», как лучшее время своей жизни. С гордостью будете говорить: «Я плавал на паруснике». Мне не хочется рассказывать сейчас о пользе нашего плавания. Как-нибудь в другой раз. Почему поэты, писатели, художники даже в наш век обращают свой взор именно к парусам? Потому что это красиво, трудно, мужественно.
— Правду говорили, что вы романтик, Владимир Васильевич, — перебил капитана Орлов. — Все хорошо. У вас было так, у нас иначе. Как получится, никто не знает. А пока: «Пошел брасы!»
— Не будьте скептиком. Все, о чем говорил я, рано или поздно произойдет с вами.
— К повороту! — донеслось с мостика.
— «Курсанты весело вскочили и с невиданным энтузиазмом принялись брасопить реи!» — закричал Батенин, бросаясь к своему шкоту.
Нардин засмеялся. Неохотно заполоскали передние паруса, «Ригель» неуклюже, медленно ложился на другой галс.
— Буй по носу. Лоцманский катер идет, — доложил капитану Моргунов.
— Отлично. Паруса долой! Машину готовить!
Все-таки дошли.
Поднимая пенные усы под форштевнем, к «Ригелю» несся белый лоцманский катер. Через десять минут на палубу баркентины поднялся лоцман. В руках он держал небрежно свернутый черный дождевик. Лоцман казался совсем молодым, почти юношей. Но, появившись на судне, он властно скомандовал:
— Малый ход вперед! Держите на буй!
Только после этого он повернулся к Нардину.
— Здравствуйте, капитан. Со счастливым приходом вас. — Лицо его расплылось в улыбку. — Не помните меня, Владимир Васильевич?
Нардин неуверенно сказал, взглянув на лоцмана:
— Что-то знакомое…
— Я учился у вас несколько лет назад, плавал на «Ригеле» практикантом. Помните? Моя фамилия Ульев.
Нардин вспомнил, пожал лоцману руку.
— Значит, лоцманом стали?
— Да. Сегодня моя первая самостоятельная проводка после стажировки, — с нескрываемой гордостью ответил лоцман и тут же согнал улыбку с лица, строго приказав рулевому:
