Раздался свисток старпома. Курсанты разбежались по местам. Те, кто работал на фор-мачте, полезли наверх. «Ригель» одевался в паруса. Затарахтел брашпиль. Скоро с бака донеслось:
— Якорь чист!
Нардин звонким голосом скомандовал:
— Кливер и стаксель-шкоты раздернуть! Пошел левые брасы! Право на борт!
«Ригель» слегка накренился, прошел немного вперед, развернулся и лег на другой галс.
— Молодец наш Володя! — похвалил капитана спустившийся с мачты Орлов. — Под одними парусами снялся. Без машины. Шик!
— Лихо. Здесь тесно для парусных маневров, — согласился с ним Курейко. — Но мы тоже молодцы. Здорово работали. Интересно, за сколько минут поставили все паруса?
Начал накрапывать дождь. Баркентина выходила в открытую часть залива. Впереди лежало неприветливое серое море. Ого! Здесь не то, что в спокойных шхерах. Воду начало поддавать на палубу. Она белой пеной бурлила в проходах. Без сапог наверх не вылезешь. Курсанты оделись «по-штормовому»: черные зюйдвестки, непромокаемая роба, резиновые сапоги и широкие страхующие пояса с блестящими карабинами. Чувствуют себя настоящими моряками.
«Ригель» кланяется каждой волне. Он высоко поднимает острый нос, потом плюхается в воду. От бортов по обе стороны рассыпаются шипящие каскады. Но изнурительной бортовой качки, такой, какая бывает на пароходах, здесь нет.
Судно лежит, прижатое ветром к воде. Качка только килевая. Как удивительно тихо, непривычно на паруснике. Ничто не заглушает шума моря и ветра. Машина не работает. Внизу, в каютах, тихонько поскрипывают переборки да слышны удары волн в борта.
Курсанты сидят на палубе, стараясь укрыться от ветра. Тронев пристроился на ящике из-под картошки на самом носу. Здесь поддает сильнее, брызги попадают на лицо, но ему нравится сидеть тут. Настроение у него под стать погоде. Неважное. Виктор все еще вспоминает свое последнее свидание с Люкой. Жалеет, что поссорился с ней? Нет. Слишком коротким было их знакомство. Она так быстро отказалась от него, что жалеть не о чем. Открыла свое внутреннее «я», стало совершенно ясным, чем она дышит. И все-таки ему как-то обидно.
На палубе появляется Зойка. Она испуганно прячется за угол надстройки, ждет, когда пройдет волна. В руках у нее стопка тарелок. Плохое настроение Виктора мигом улетучивается.
— Зоенька! — кричит он. — Тебе помочь? Смотри, сыграешь за борт или тарелки раскокаешь.
Тронев ловко скользит по накренившейся палубе. Он берет у Зои половину тарелок.
