Димка подходил к мачте, брался руками за ванты и, быстро перебирая ногами, поднимался до марсовой площадки. Отдохнув несколько секунд, он поднимался на фор-стень-ванты. Тут движения его становились скованнее. Роганов старался не смотреть вниз — кружилась голова.
Он ступал на перты марса-рея, лихорадочно торопился застегнуть карабин страховочного пояса за заспинник и наваливался животом на рей. Туловище перегибалось. Ноги начинали мерзко дрожать. В глазах плыли белые круги. Он ничего не соображал. О дальнейшем подъеме нечего было и думать. Даже на такой высоте работать он пока не мог. Как слепой, нащупывал Димка выбленки и медленно спускался по вантам.
— Как сегодня? Лучше? — участливо спрашивал Гуков, заглядывая Димке в глаза.
— Мне кажется, все так же. Как доберусь до нижнего марса-рея, так и стоп. Выше подняться не могу.
Прошло еще несколько тренировок, и после одной из них Гуков сказал:
— Сегодня ты подвинулся к самому ноку реи.
Он говорил правду. Роганов постепенно привыкал к высоте. Незаметно для самого себя, он свободнее передвигался по рею, до марса поднимался теперь очень легко, у него меньше кружилась голова, он мог уже смотреть вниз. Надо было еще несколько ночей таких тренировок, чтобы окончательно победить страх и работать на самом верху. Но случилось непредвиденное.
Однажды, когда курсанты тренировались, Шведов вышел на палубу. Он остановился, поднял голову, с удовольствием наблюдая, как быстро бегут вниз по вантам курсанты. У мачты стоял боцман с секундомером. Когда последний практикант спустился и встал в строй, капитан подозвал Мишу.
— Какие результаты, боцман?
— Нормально. Сорок пять секунд.
— Надо быстрее. Сорок секунд — не больше. Тогда с «Ригелем» можем потягаться. А почему я никогда не вижу Роганова на постановке и уборке парусов, на тренировках. Ты что его не посылаешь наверх?
Шведов посмотрел на Мишу. Боцман молчал.
— Так в чем дело?
— Он не может еще работать на реях, Анатолий Иванович, не привык к высоте, а так хороший, знающий и старательный курсант, — неохотно ответил Миша. — Разрешите идти?
Шведов недовольно покачал головой:
— Напрасно ты не сказал мне об этом раньше. Приучать надо, поднимать на беседке привязанным. Ведь сам прекрасно знаешь, что надо делать в таких случаях.
— Стесняется парень. Обещал сам привыкнуть.
— Стесняется… — Шведов пожал плечами. Он взглянул на строй практикантов. Они тихо переговаривались, ожидая, когда их отпустят. Учения закончились.
