«Ригель» вышел из канала и очутился в открытом море. Он держал курс на Дерхольм. На палубе стало прохладно. Виктор спустился в кубрик.
▼
Восьмой день стоят баркентины в живописном месте у острова Дерхольм. Парусники отдали якоря в небольшой, удобной бухте, окруженной сосновым лесом. Выходишь из бухты и попадаешь в шхеры. Десятки островов на пути, между ними глубокие, узкие проливы. Острова покрыты густой, сочной зеленью. Когда светит солнце и нет ветра, они отражаются в воде, будто в зеркале. Тихо кругом, голоса слышатся отчетливо и разносятся далеко. Ночью на каждом острове мигает свой маячок. Плывут корабли, переходят из белого сектора в зеленый, в красный. Тут никогда не бывает большого волнения, можно укрыться от любого ветра. Лучшего места для парусных учений найти нельзя.
После разговора с Нардиным Шведов решил не вставать рядом с «Ригелем». Теперь «Алтаир» всегда находился от него в нескольких кабельтовых. Курсанты уже заметили, что отношения между капитанами испортились. Строят всякие догадки.
Сразу же, как «Алтаир» отдал якорь у Дерхольма, смущенный Роганов подошел к боцману. Димке было очень неприятно начинать этот разговор, он долго колебался, раздумывал, но другого выхода не нашел.
— Ну, чего тебе? — спросил удивленный Миша, когда Димка отвел его в сторону.
— Я хотел просить, чтобы меня пока не посылали на мачту.
— Ты что, больной?
— Нет. Но, понимаете, у меня еще не выработалось чувство высоты…
— То есть как? — не понял Миша.
— Ну… как только я поднимаюсь, кружится голова.
— Ах, вот что. Дело поправимое. Нам такие ребята попадались. Я буду тебя тренировать. Подвязывать к беседке и поднимать на самый верх. Привыкнешь, и все будет в порядке.
Роганов отрицательно покачал головой:
— Перед ребятами неудобно. На беседке! Лучше разрешите мне самому тренироваться. По ночам. Постепенно буду набирать высоту, а пока можете мне давать любые работы.
— Самому тренироваться? — переспросил Миша. — А не упадешь?
— Ни в коем случае. Я постепенно.
— Ну давай. Имей в виду, лазить будешь со страховочным поясом. Если увижу, что ты его не надел, — считай, кончились твои индивидуальные тренировки.
— Есть. Обещаю. А вы, пожалуйста, никому не говорите про меня. Ладно?
— Не беспокойся, не скажу. Только все равно узнают, увидят.
— Нет. Я буду тренироваться на своей вахте. Мы с Гуковым стоим. Он мой корешок.
— Хорошо. Когда освоишься, скажешь мне. Привыкают быстро. Несколько раз поднимешься — и порядок.
