— Ох, капитан, чувствую, что вы хотели бы быть таким же, как тот. Тщеславный вы человек.
— А вы разве не знали? Все моряки немного тщеславны, и я тоже, конечно… Но стать похожим на того старого морского волка трудно. Другие суда, другие времена, другие требования. Но я стараюсь.
— И вам удается?
— Иногда. О, это удивительное чувство. И потом… Все близко моей душе, моему характеру. И тишина, и поскрипывание снастей, и шум моря у самой каюты. Вот и сижу на своем стареньком «Ригеле», с маленькой зарплатой, неинтересными рейсами. Уйти не могу, хотя и сознаю, что такое сидение, как теперь говорят, бесперспективно. Наверное, я чудак все-таки. Правда?
— Нет, вы не чудак, — тихо сказала Валерия. — Дальше…
— Что дальше? Я счастлив, по-своему, конечно. Начинал я мальчишкой в яхт-клубе. На маленькой яхточке. Научился понимать ветер, чувствовать, как слушается тебя судно, как хочет оно исполнить твою волю, если ты относишься к нему с уважением, знаешь его характер. Потом пришли дальние плавания на теплоходах, но я все время мечтал попасть на парусник, и вот попал. Сначала старпомом, позже стал капитаном. Не хочу никуда уходить.
— Значит, так и будете сидеть на «Ригеле» всю жизнь?
— Не знаю. Может быть. Потом, мне нравится плавать на учебном судне. Где-то внутри меня, кроме капитана, сидит еще и педагог. Так мне кажется. Видеть, как мальчишки превращаются в моряков, очень приятно.
— Ну, а кроме вашего парусника и всего с ним связанного… — Валерия замялась, — есть у вас другие интересы, привязанности, желания?
Нардин усмехнулся:
— Есть. Люблю музыку, больших собак и стихи. А желания?.. Вот самое большое…
Нардин притянул и поцеловал ее в мягкие, теплые губы.
Валерия не ответила, отодвинулась и встала.
— Не надо, Владимир Васильевич. Поехали домой.
Они вернулись в город поздно, когда автобусы уже не ходили. Пришлось долго ожидать такси. Валерия Николаевна устала от воздуха и прогулки, была совсем сонная.
С тех пор они виделись всякий раз, когда удавалось. Валерия работала инженером-геологом. Она появлялась осенью, коричневая от солнца, с выгоревшими волосами, облупленным носом, неудержимо веселая и нежная. И исчезала весной так же внезапно, как и появлялась, — уезжала в какие-то свои геологические экспедиции. Как она жила там, Нардин не знал. Это беспокоило его, он ревновал, но никогда ни о чем не спрашивал. Когда они встречались, он забывал обо всем.
Он несколько раз просил Валерию стать его женой. Валерия Николаевна грустнела, целовала его и неизменно говорила:
