Когда Виктор замолчал, я вставил:
– А женщины?
– По мерке образовательных стандартов, – ответил он, – они отстают от мужчин. Их очень трудно разговорить. Но они определенно не глупее, только меньше знают и застенчивее.
Я с подвохом спросил, бывают ли в его классах привлекательные женщины.
– Тебя, – отвечал Виктор, – интересует, соблазнился ли я кем-нибудь. Нет, конечно. Это пошло бы во вред делу. Кроме того, те, что помоложе, обычно простушки, хотя в некоторых сквозит очарование розы, выросшей в холодном климате. По-настоящему хорошенькие к нам не приходят, у них хватает других развлечений. Есть женщины, которые учатся серьезно, но эти чаще средних лет. Довольно много замученных работой домохозяек, у них, конечно, нет времени на чтение и письменные работы, но им в радость хотя бы соприкоснуться с интеллектуальной жизнью. Никуда не денешься от старых дев, которым больше нечего делать: эти твердят одно: будь люди добрей друг к другу, не было бы никаких социальных проблем. Во всех возрастах попадаются неудовлетворенные женщины, готовые влюбиться в преподавателя, и это осложняет работу. Удовлетворенным, понятно, и так есть, кого любить. – Помолчав, он добавил: – Как и мне.
Не развивая последней фразы, он попросил у официанта счет. После вежливой перепалки, кому платить, в которой победил Виктор, я предложил ему пойти в гостиницу и в каком-нибудь тихом уголке обсудить то, что у него на душе.
Он, расплачиваясь по счету, согласно кивнул.
Я жил в дешевой гостинице рядом с Юстоном – ее содержала швейцарская пара, и постояльцы были в основном иностранцами. В тесном вестибюле нас встретило вавилонское смешение голосов. Я узнал немолодого мужчину с подстриженными скобкой волосами, который, подавшись к собеседнице, вел по-немецки беседу с мрачной, гладко причесанной брюнеткой в черном бархатном платье. Дальше двое детей возводили карточный домик, перекликаясь по-французски. Какой-то скандинавский бог на излишне правильном английском дискутировал с помятым маленьким кокни. От стола доносилась славянская речь.
Мы нашли свободный диван, сквозь кожу которого торчал конский волос, и я заказал напитки. Когда мы обменялись тостами, я поторопил:
– Итак?
– Итак, – кивнул Виктор. – Теперь я готов. Хотелось сначала очертить тебе фон. И проверить, как выглядит моя проблема в твоем присутствии, прежде чем о ней рассказывать. Ты, наверно, уже догадался, что речь пойдет о той уродливой официантке, распрекраснейшей Мэгги.
