— Если банка не при чём, будем драться кирпичом! — бубнил он тихонько себе под нос.
— Да что случилось-то, объясни!
— Случилось, что нас с тобой едва не провели на мякине. Банка не имеет отношения к Буньипу. Или оставлена нам специально для отвлечения внимания. А истинная причина… Ага! Вот она!
На дне самого здоровенного стального шкафа лежали обломки бытовой тележки. Такую увидишь в электричке у дачника или в продуктовом магазине у седого пенсионера. Тележка была разорвана в клочья, а все её металлические части воткнуты в переплетение проводов.
Творивший это варварство явно знал, что делал. Контакты были замкнуты со смыслом, в нескольких местах недостаток металла восполняли слесарные инструменты, связка отмычек, обрывки проводов и толстый метровый ломик.
— Неспроста он их в кладовочку отправил, — сам себе пояснял Сфинкс. — Знал, что инструмент пригодится!
Потом он повернулся ко мне:
— Я не спец в энергетике! Хоть убей, не пойму, что за схема тут наворочена! Что Вересаева пишет насчёт задержки?
— Пишет, что это невозможно, — я мельком глянул на экран. — Заливка уже началась.
— Плохо, плохо, плохо! — прорычал Сфинкс. — Значит, выбора нет. Отойди подальше!
Не дожидаясь, пока я выполню эту просьбу, он ухватил конец лома. Используя его как рычаг, навалился всем телом. Изогнулся, словно от боли, рявкнул и вдруг одним резким движением выворотил всё содержимое шкафа наружу.
На смотровой площадке пыхнуло, грохнуло, полыхнуло — и свет погас.
* * *
Я кое-как сориентировался. Паутина вокруг пера по-прежнему светила голубым, упавшая на нас тьма получилась не полной. Различив на полу силуэт Сфинкса и поняв, что он без сознания, я оттащил его от воняющей гарью груды металла. От распределительного шкафа после взрыва осталось немного.
Сфинкс пришел в себя после третьей оплеухи. Сначала замахал руками и попытался отвесить мне ответного леща, но быстро опомнился.
— Кто ж так из обморока выводит? Обалдел?
— Что ж мне было, искусственное дыхание тебе делать?
— Тут бы я тебе нос и откусил!
Он растянул в улыбке рот. От уха до уха. Если в обычном виде, без грима, он своей выпуклой лысиной напоминал "чужого" из одноименного кинофильма, то в таком облике его даже не с чем сравнить. Хищный колобок, не иначе.
— А почему света нет?
— Так это ты сотворил. Я думал, ты этого и добивался.
— Нет, — он мотнул головой, — Это нам вообще ни к чему. Выгляни, только очень тихо, в коридоре хотя бы есть освещение?
Когда я вернулся, он ковырялся в оплавленных железяках.
