— Как так?
— Ещё один! — хихикнул Сфинкс. — Вот так.
— Но сюда на машине вдвое дольше ехать, чем мы пешком шли.
— Пойди спроси у Брехуна, как он это делает. Если нужную голову угадаешь.
Сфинкс потащил нас к эскалаторам, чтобы как можно быстрее оказаться на поверхности. По дороге, не теряя времени, он уже набрасывал дальнейший план действий.
— Давайте, пока мы ещё одни, подобьём бабки. Лёша, с тобой всё решено, тебе надо спрятаться. Вряд ли наши попытаются отловить тебя на поверхности, но под землю пока не суйся, станции метров за сто обходи. Женька свяжется с тобой, как только ситуация прояснится.
— Я не думаю, что…
— Я думаю. В нашей организации не любят посвящать во внутренние дела посторонних. Когда посторонние слишком уж угрожают безопасности, могут случайно выйти на станции, где поезда не останавливаются.
— А вы что будете делать?
— Мы постараемся как-нибудь замять эту историю и всё-таки найти способ спуститься к резервному трансформатору. Если Буньип простой саботажник, то хочет взорвать силовую установку.
— Я в этом сомневаюсь! — заявил я.
— Тем не менее, других версий у нас нет. Будем плясать от печки и на ходу корректировать.
Эскалатор вынес нас на поверхность. Коротко попрощавшись, мы отправили Лёшку ловить такси, а сами шагнули в обратном направлении, к эскалатору, ведущему вниз. Наша смена ещё не закончилась, следовало срочно вернуться на кольцевую линию.
От эскалатора к нам повернулся человек в потёртом коричневом костюме. Пока он не сделал этого движения, я не замечал, что он здесь.
— Тьфу ты, чёрт, не успели! — сжал кулаки раздосадованный Сфинкс.
— Здравствуйте, — поприветствовал я, чтобы сгладить эту неучтивость. — Вы за нами, Виктор Петрович?
— Да. Вернее, только за вами, лично. Решено линию пока не оголять, она и так полдня без присмотра. Поэтому Сфинкс немедленно возвращается на свой пост. А нам с вами придется проехать на Проспект Мира.
— Елена Владимировна хочет видеть?
— Очень. С нетерпением. Настолько горячим, что будем считать — я не видел вашего друга и не знаю, куда он поехал.
— Спасибо! — пробормотал я с некоторым удивлением и двинулся вслед за старшим инспектором по особым поручениям.
Что интересно, всю дорогу до офиса я размышлял вовсе не о том, что захочет услышать от меня Вересаева и что я могу ей сообщить. Вместо этого, мою голову не покидали мысли о Брехуне.
Я не разбираюсь в физиологии и невропатологии, об особенностях развития сиамских близнецов слышал только поверхностно. Тот факт, что крысы всего за несколько десятилетий обрели разум, уже невероятен и свидетельствует о сильнейших мутациях. Но должны же они подчиняться общим правилам биологии? К примеру, если даже у существа с тремя головами общая нервная система, как может личность одной из них переселяться в другую? Насколько мне известно, это противоречит всему, пусть и небогатому, опыту земной медицины. Сиамские близнецы не меняются разумами!
