Я картинно застонал, но сочувствия не встретил, поэтому перестал ломать комедию и резко встал. Прилипшая к скамейке куртка затрещала, по полу покатилась отлетевшая пуговица.
* * *
Несмотря на отчаянное сопротивление потрёпанного организма, я успел отмыться. И, если можно так выразиться, переодеться. Мы со Сфинксом прибыли на утреннюю планёрку вовремя, даже чуть раньше: к нашему вопросу ещё не перешли. Успели только разгрести почту, раздать ориентировки, а теперь разбирали происшествие по личному составу.
К счастью, на этот раз героями дня были не мы. Прошлым вечером дежурный наряд, сменившись, устроил небольшие посиделки. Вообще, распитие в служебных помещениях крайне не поощрялось и преследовалось. Зампокадрам особо лютовал, если улавливал в воздухе запах спиртного. Он сам был любителем заложить за воротник, в молодости переживал это без последствий для организма. А вот с годами, одновременно с ростом чина и живота, выросла и чувствительность к абстинентному синдрому. Теперь страдал наш кадровик по утрам так, что один намёк на алкогольные пары в воздухе вызывал у него тошноту и мигрень, с соответствующими для подозреваемых последствиями.
Несмотря на это, собираться на стороне ребята не любили. Запрет регулярно нарушался, просто участники старались либо сильно не разгуливаться, либо не попадаться.
Дежурная часть о готовящихся мероприятиях всегда знала заранее, ориентируясь по количеству пронесённых через турникет пакетов со снедью. Недолюбливая кадровика, обычно вахта закрывала на эти приготовления глаза. Именинники, соответственно, не забывали угостить коллег, страдающих от скуки на ночной смене.
Вчерашняя вечеринка почти не отличалась от предыдущих. Но что-то пошло не по плану. Ещё на подступах к залу для совещаний был слышен гневный рокот зама по кадрам, рассказывающего, что он с порога уловил запах коньяка.
На мой взгляд, весь его монолог можно было уложить в три фразы. Унюхал, поднял крик, нажаловался Вересаевой. Но когда мы со Сфинксом вошли в зал, по лицам присутствующих было понятно, что вещает кадровик уже добрых пятнадцать минут.
— Вы представляете? В служебном, однако, помещении! Это же только представить себе! — выедал он мозг Затяжному.
Тот, в представлении докладчика, должен был негодовать оплошности своих подчинённых. Ромка же сидел, индифферентно разглядывая плафон под потолком. Он прекрасно знал, что этого пожилого увальня внедрили в руководство по линии МВД. Отказаться было нельзя, по заключённому много лет назад джентльменскому соглашению каждое силовое ведомство имело у нас в управлении по одному представителю. Своего рода паритет, ведь и мы держали своих агентов в их штате. Хитрость заключалась в том, что Вересаева согласовывала исключительно предпенсионные безынициативные кандидатуры, которые не будут путаться под ногами. Не имея фактической власти, эти её замы только по инерции изображали бурную деятельность. Реальную пользу приносить на новом месте не могли или не желали, поэтому и всерьёз не воспринимались.
